Новый российско-американский договор по стратегическим наступательным вооружениям, как ожидается, будет подписан в Праге 8 апреля. Опрошенные «Голосом Америки» эксперты считают, что сторонам удалось решить две принципиальные проблемы, вокруг которых шли основные споры. В договоре будет подтверждена связь между наступательными и оборонительными вооружениями (на этом настаивала Россия), а меры верификации будут менее жесткими (также требование России).
Стивен Пайфер (Steven Pifer), старший научный сотрудник исследовательского Института Брукингса (Brookings Institution) говорит: «На мой взгляд, новый договор будет включать меньшие меры верификации по сравнению с договором 1991 года. Частично потому, что новое соглашение будет проще. Однако даже при более простых мерах верификации, администрация США уверена в том, что будет в состоянии отслеживать процесс выполнения условий нового договора и обнаружить любые серьезные нарушения».
Павел Баев (Pavel Baev), эксперт Международного института исследований мира (International Peace Research Institute), обращает внимание на то, что проблему верификации стороны решили на основе принципа экономии: «Система в прошлом договоре была очень сложная и громоздкая, что стоило очень больших денег. За это время технологии продвинулись – спутники получили возможность более эффективно отслеживать ситуацию. Поэтому, по крайней мере, для США необходимость в проникающих инспекциях на местах значительно уменьшилась».
Согласно условиям прекратившего свое действие договора СНВ-1, до 5 декабря 2009 года американские инспектора контролировали периметр завода в Воткинске, где производятся российские баллистические ракеты – в свою очередь, российские инспектора лишились постоянного поста в США, поскольку Соединенные Штаты прекратили выпуск такого рода вооружений. Это противоречие вызывало недовольство российской стороны.
Павел Баев считает, что вопрос об увязке наступательных и оборонительных вооружений (систем ПРО и «ядерной триады») носит менее практический, а более философский характер. По его мнению, переговорщикам удалось найти какой-то ни к чему не обязывающий компромисс в формулировках: «Вероятно, в договоре признано наличие такой взаимосвязи. Эта связь действительно существует, в современных системах сдерживания составными частями являются наступательные и оборонительные силы. Но, скорее всего, это признание не обязывает США ни к каким формальным шагам по ограничению своих программ противоракетной обороны».
С этим солидарен Стивен Пайфер, который подчеркивает, что на протяжении длительного времени США и Россия не будут обладать системами ПРО, которые будут представлять реальную угрозу для стратегических сил другой стороны. «Ситуация может измениться в случае, если будет продолжаться процесс глубокого сокращения стратегических вооружений. Но это дело будущего и в жесткой привязке ПРО нужды пока нет», – замечает эксперт.
Таким образом, новый договор по СНВ будет заметно отличаться от своего предшественника – СНВ-1, который был подписан в 1991 году. В момент заключения этого соглашения в силе оставался советско-американский Договор о ПРО от 1972 года. Как известно, США в июне 2002 года в одностороннем порядке вышли из этого соглашения, которое, по мнению американской стороны, устарело. Ныне Россия и США не связаны соглашениями, каким-то образом регулирующими вопросы противоракетной обороны.
Депутат Государственной Думы Константин Затулин опасается, что новый договор станет «жертвой спешки», что негативно отразится на его содержании. По его мнению, решение США о размещении систем ПРО в Румынии и Польше не способствует развитию диалога с Россией. Он предупреждает, что ратификация этого соглашения Думой может затянуться: «Если ратификация не состоится в заявленные сроки, то причина будет одна – что не только в парламенте, но и в руководстве России все еще существует внутренняя дискуссия: надо ли имплементировать договор, если есть какие-то сдерживающие факторы. Депутатский корпус выслушает рекомендации верховной власти России и поступит в соответствии этими рекомендациями…».
В свою очередь, президент Барак Обама может столкнуться с проблемой ратификации этого договора в Сенате США. На прошлой неделе лидеры республиканского меньшинства предупредили президента о том, что ратификация маловероятна, если в договоре будет существовать жесткая связь между наступательными и оборонительными вооружениями.
Ранее Сенат США неоднократно затягивал процесс ратификации подобных соглашений. К примеру, договор СНВ-1 ждал утверждения Сенатом полтора года, а Московский договор 2002 года – более девяти месяцев.
Роланд Тимербаев, член совета Центра политический исследований России (ПИР-Центр), один из авторов Договора о нераспространении ядерного оружия, отмечает, что, скорее всего, Барак Обама заручился поддержкой Конгресса – не случайно объявление о конкретной дате подписания этого соглашения появилось после того, как Конгресс одобрил предложенную Обамой реформу системы здравоохранения США. Тимербаев уверен, что новый договор выгоден президентам США и России, но также «он выгоден и обеим странам, потому что фиксирует лимиты, которые, судя по всему, отражают реальные размеры стратегических арсеналов двух государств. На большее сокращение США и Россия пока пойти не готовы, из-за, назову его так, «восточного фактора».
Павел Баев подчеркивает, что заключение этого соглашения позволит продолжить российско-американский договор: «Изначально считалось, что этот договор будет заключить просто, и это станет позитивным моментом для развития связей – но вместо позитивного момента мы получили тормоз. Пока нет договора, ничто другое не движется».
Как известно, ранее предполагалось, что работа над текстом соглашения будет закончена к декабрю прошлого года или в самом начале 2010 года.
Стивен Пайфер обращает внимание на международное значение этого соглашения: «Заключение этого договора продемонстрирует, что Москва и Вашингтон твердо намерены выполнять свои обязательства в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия. Базовый принцип этого договора предусматривает, что ядерные государства предпринимают меры по сокращению своих арсеналов, а неядерные – не пытаются получить ядерное оружие».
Раз в пять лет под эгидой ООН проводится анализ результатов выполнения этого соглашения, к которому присоединились 168 государств мира. Следующий саммит состоится в мае этого года. Пайфер рассчитывает, что на саммите «Россия и США смогут продемонстрировать, что они честно выполняют свою часть работы и получат моральное право требовать аналогичной активности от неядерных государств».
Читайте также:
Визит Клинтон в Москву: результаты
