«Данный документ положит начало процессу формирования нормативно-правовой базы для расширения состава организации за счет вхождения других государств, которые обязуются соблюдать цели и принципы хартии ШОС», – сказал журналистам, председательствовавший на встрече, министр иностранных дел Узбекистана Владимир Норов.
Правила приема в ШОС обсуждаются уже не один год. Упомянутая Владимиром Норовым Хартия предусматривает три категории участников ШОС: полноправные члены, наблюдатели и партнеры по диалогу. Полноправны в организации Китай, Россия, Казахстан, Узбекистан, Киргизия и Таджикистан. А наблюдатели – Иран, Пакистан, Индия и Монголия.
Причем, некоторые из этих стран охотно повысили бы статус до полноправного членства, а другие государства региона были бы не прочь влиться в ШОС в качестве наблюдателей, или участников диалога. Организацию изначально создавали ради безопасности в приграничных областях, вовлекая в нее страны, имевшие общую границу с Китаем. Но с появлением в списке Узбекистана наметилась тенденция к более широкому и многостороннему сотрудничеству. И стало ясно, что ШОС претендует на нечто большее, чем решение проблем на границе.
«Существует определенная проблема: а что является территорией ШОС, зоной ее ответственности? Очевидно, что это организация региональная, но где географические границы этого региона? Понятно, что на роль полноправного члена может претендовать Монголия, и государства, находящиеся «внутри» стран, входящих в ШОС. Монголия граничит и с Россией, и с Китаем.
Вторая страна – Туркменистан. Но пока он занимает нейтральную позицию и старается не входить в региональные организации с обязывающим членством. Но члены ШОС не оставляют попытки склонить руководство этих стран поменять свой статус», – рассказал Голосу Америки сотрудник Московского центра Карнеги Алексей Малашенко.
Еще более серьезная проблема, на его взгляд, с такими странами, как Иран и Пакистан. Они хотят стать полноправными членами, но Пакистан не может одолеть радикальный исламизм, и ситуация там всегда нестабильна. К тому же, вступление Пакистана в ШОС ухудшило бы отношения участников с Индией. А Иран с его ядерной программой и президентом Ахмадинежадом – и вовсе притча во языцех на Западе. Поэтому его вступление в ШОС на правах члена означало бы позиционирование организации, как анти-западной. Вряд ли России, или Китаю нужен сегодня такой явный антагонизм.
Г-н Малашенко, тем не менее, полагает, что «у Пакистана и Ирана есть свои лоббисты, через которых они попытаются проникнуть в ШОС. Если говорить о Пакистане, как правило, защиту этой страны в ШОС осуществляет Узбекистан. А Ирана – Таджикистан. Правда, ни Узбекистан, ни Таджикистан не играют решающей роли, поэтому вопрос до сих пор не решается».
Но организация старается выработать критерии, которым должны соответствовать страны-претенденты. Вероятно, эти критерии должны помешать вступлению в ШОС одиозных государств, но Алексею Малашенко кажется, что и нынешние полноправные члены не всегда и не во всем соответствуют заявляемым стандартам. В качестве примера эксперт приводит критерий урегулированности пограничных конфликтов в странах-участниках. Между тем, Киргизия и Таджикистан не провели демаркацию общей границы.
Другой важной темой встречи министров стало обсуждение ситуации в Киргизии. Министр Норов заявил, что главы делегаций «высказали солидарность народам Киргизии в нынешней трудной ситуации. Безопасность и стабильность на пространстве ШОС неразрывно связаны с безопасностью и стабильностью в каждом из государств-членов, в том числе в Киргизской республике».
Старший научный сотрудник Российского института стратегических исследований Аждар Куртов, однако, считает, что государственный переворот в Киргизии не так уж и заботит Шанхайскую организацию сотрудничества. «Произошло событие, фактически, еще не законченный переворот в одном из государств-членов ШОС,– сказал г-н Куртов в интервью «Голосу Америки». – Уже некоторые члены ШОС высказали свое отношение к этому. Кто-то поддержал, кто-то промолчал. Но мнение ШОС для Киргизии не особенно важно. И для ШОС то, что произошло в Киргизии не так важно, потому что какая бы власть ни пришла, все равно они не покинут ШОС. Это формальная реакция. Не то, что влияет на ситуацию».
Говоря «каким ШОС был, таким он и остался», г-н Куртов, в то же время, считает, что эта организация выглядит гораздо солиднее, чем «аналоги» на постсоветском пространстве – то же ЕврАзЭС, или даже СНГ, потому что все, созданное под эгидой России, по словам эксперта, «рыхло, необязательно, и все время ведутся разговоры – работает, или не работает». ШОС, где ключевую роль сыграл Китай, Аждар Куртов считает весьма активной и инициативной структурой.
Помимо Киргизии, министры говорили про Афганистан. Обстановку там они единодушно сочли главной угрозой безопасности в регионе. Они признали, что разрешить эту проблему военным путем невозможно. Требуется социально-экономическое возрождение страны.
Подтверждена приверженность ШОС к дальнейшему расширению контактов с другими международными организациями – ООН, АСЕАН и другими. «Заседание СМИД ШОС и подписанные по его итогам документы еще раз подтвердили востребованность ШОС в вопросах решения насущных проблем региона», – подчеркнул глава Узбекского МИД.
После встречи обнародованы не все документы. Часть из них будет представлена, опять же, в Ташкенте 10-11 июня, на саммите государств-членов ШОС.
