В среду, 8 июля, Совет Федерации принял обращение в Генпрокуратуру, Минюст и МИД РФ с просьбой проверить на соответствие российскому законодательству двенадцати зарубежных НКО.
В список, названный «Патриотическим стоп-листом», внесены: Институт «Открытое общество» (Фонд Сороса), Национальный фонд за демократию, Международный республиканский институт, Национальный демократический институт по международным вопросам, Фонд Макартуров, Freedom House, Фонд Чарльза Стюарта Мотта, Фонд «Образование для демократии», Восточно-Европейский демократический центр, Всемирный конгресс украинцев, Украинский Всемирный координационный совет и Крымская полевая миссия по правам человека.
Корреспондент «Голоса Америки» обратилась к известным правозащитникам и общественным деятелям с просьбой прокомментировать эту инициативу российских сенаторов и оценить ее возможные последствия для страны.
«Снова в СССР? Нет – в демократическую Россию!»
Исполнительный директор общероссийского движения «За права человека» Лев Пономарев сравнил авторов списка «нежелательных организаций» с ВОХРавцами – сотрудниками вооруженной охраны в сталинские времена. По мнению Пономарева, члены Совета Федерации своим обращением в Генпрокуратуру и министерства доказали, что ментально они живут в советские времена. «Они думают, что Россия – это уже тоталитарная страна, что главный противник – это Америка, и что нужно ей сопротивляться. И тем более нельзя допускать контактов иностранцев с нашими людьми, что полностью соответствовало практике советского времени. И – вообще уже преступление, которого нельзя допускать, чтобы российские неправительственные организации финансировались западными фондами», – так объясняет правозащитник логику поведения сенаторов.
Вместе с тем Пономарев убежден, что сами правозащитники живут в другой стране – той самой, о которой Владимир Путин однажды сказал, что она строит демократию и никогда не свернет с этого пути. «Поэтому, – продолжает Пономарев, – если страна строит демократию, то естественно, что некоммерческие организации могут получать какую-то поддержку в виде грантов международных фондов, тем более, что эта работа – абсолютно прозрачна».
В разговоре с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки» Лев Пономарев сообщил, что он обращался к членам Совета Федерации с просьбой пригласить его на заседание, где обсуждался «патриотический стоп-лист». «Я хотел, чтобы они меня спросили, получал ли я деньги от западных фондов? И я честно ответил бы: да, получал! И в Фонде Сороса, и в Фонде Макартуров! Потом бы они меня спросили: на что вы тратили деньги? Я бы сказал: пожалуйста. Я расскажу, тем более, всю информацию можно найти на сайте движения “За права человека” и на сайте Минюста.
Я думаю, что эти люди (члены Совета Федерации – А.П.) знали, что полученные деньги шли на работу правозащитников, на то, чтобы защищать от произвола заключенных, которых у нас в колониях и насилуют, и убивают. И что эта работа нашему обществу очень нужна», – подчеркнул Лев Пономарев. По его словам, по-видимому, именно поэтому он и не был приглашен на заседание Совета Федерации.
«Слова Чаплина и Матвиенко нужно брать в кавычки»
Диссидент советских времен, правозащитник и публицист Александр Подрабинек считает, что самые плачевные последствия для российского гражданского общества будет иметь закрытие любых НКО – и тех, что уже присутствуют в «патриотическом стоп-листе», и тех, что могут быть внесены в него позже. В том, что «черный список иностранных некоммерческих организаций» будет пополняться, Александр Подрабинек не сомневается. «Валентина Матвиенко на пресс-конференции накануне обнародования этого списка объявила открыто, что это – только предупредительная мера, т.е. начало кампании. И понятно, что это – предупреждение не этим двенадцати организациям, а остальным, которые не хотят вписываться в путинскую систему идеологического государства», – убежден правозащитник.
Начальник отдела Московской патриархии по взаимоотношениям церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин в связи с опубликованием «патриотического стоп-листа» заявил: «Общество у нас сформировано, имеет свой взгляд на происходящее в стране и мире, и этот взгляд у большинства людей отличается от западного». Российское население, по словам Чаплина, «связывает свое будущее с Россией и только с ней, с нашим собственным цивилизационным путем развития».
Александр Подрабинек подчеркивает: такие люди, как Чаплин и Матвиенко, «не уполномочены говорить от имени всего народа и выражать точку зрения всего общества». Тем более, что, как отмечает собеседник «Голоса Америки», у российского населения нет единой точки зрения ни по поводу цивилизационного пути развития, ни по поводу ценностей, ни по поводу институтов российского общества, на которое якобы ополчился весь Запад. «Протоирей Чаплин может выражать свою точку зрения любой степени бредовости, – продолжает Подрабинек. – Он может считать, что Россия стоит отдельно от всего мира, что Всеобщая декларация прав человека предназначена для кого угодно, но только не для России – но это личная точка зрения Чаплина, и он может ее высказывать». По мнению правозащитника, в случае Чаплина и Матвиенко произносимые ими слова «наши» непременно следует ставить в кавычки.
«Спекуляция такими понятиями, как – «общество у нас имеет свой взгляд на происходящее» – это, наверно, самое скверное, что мы сегодня можем слышать от них, – поясняет Подрабинек. – Выражать свою точку зрения они могут, но когда они пытаются говорить от имени всего народа, то это, я считаю, возмутительно».
«Степень абсурда зашкаливает, но не до такой же степени!»
Член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Андрей Юров считает, что у России может быть свой цивилизационный путь. Уточняя: «Мне представляется, что этот путь ни в коем случае не должен противоречить общепринятым гуманистическим идеям, которые выработало человечество за последние две тысячи лет. И это должно быть самым главным в этом пути».
Юров подчеркивает и другое: «Тот цивилизационный путь, который не будет соответствовать общегуманистическим принципам, окажется тупиковым, и принесет очень много бед и страданий, прежде всего – самым простым людям, а вовсе не высокопоставленным деятелям».
Андрей Юров – категорический противник закона о «нежелательных иностранных организациях», который он считает «безобразным и по форме, и по содержанию», поскольку, констатирует правозащитник, «там прописаны совершенно неправовые механизмы». «И еще одна любопытная особенность – там написано, что это (включение в список «нежелательных организаций» – А.П.) должно касаться стран, которые внесли российских граждан в какие-то «запретные листы» и как-то покусились на их собственность. Притом, там не сказано, что они нанесли вред нашему государству. Но никакого перечня этих стран просто не существует. Поэтому ни один человек не может понять – а что это за страны такие? Поэтому было бы очень здорово, если бы российские СМИ написали запрос в МИД, чтобы мы знали, какие страны у нас «нежелательны», и какие – «желательны». А то ведь невозможно жить в ситуации такой непредсказуемости, когда ты просто не знаешь, правильно ли ты поступаешь, или нет», – поясняет Андрей Юров.
Особое недоумение собеседника «Голоса Америки» вызвало присутствие в «патриотическом стоп-листе» Крымской полевой миссии по правам человека. «Это – никакая не организация. Это – международная гражданская инициатива, у которой нет никаких признаков организации – нет устава, они никак не зарегистрированы. Да, там есть руководитель, два зама, несколько постоянных волонтеров и еще два десятка экспертов, которые привлекаются от случая к случаю, а то и разово», – рассказывает Юров. И добавляет: «Так ведь можно любую группу из трех людей, где есть один иностранец, скажем – таджик, признать организацией, да еще и «нежелательной». Поэтому мне кажется, что хотя степень абсурдности у нас и зашкаливает, но все-таки – не до такой степени».
Андрей Юров надеется, что Крымская полевая миссия все-таки будет исключена из «черного списка» Совета Федерации.
Предсказать участь остальных упомянутых в нем организаций он не берется, хотя отмечает: «Я знаю, что в России на протяжении многих последних лет вполне легально, в тесном взаимодействии с российскими властями действовал Фонд Макартуров. Он поддерживал, прежде всего, академические проекты, т.е. держался как можно дальше от любой политики. Поэтому будет очень печально, если он будет вынужден уйти из России. Так же, как печально прекращение деятельности фонда “Династия”». Ближайшее будущее покажет, насколько трагичным может оказаться для российского образования и культуры прекращение деятельности зарубежных меценатов.
