МОСКВА —
Секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев закончил свой визит в Вашингтон, где он встречался с министром обороны США Чаком Хейгелом и помощником президента по национальной безопасности Томасом Донилоном. Встретился Патрушев также с президентом страны Бараком Обамой.
В этой встрече на самом высоком уровне, как отмечали эксперты перед поездкой Патрушева в США, и был весь смысл – секретарь российского Совбеза отвез президенту Соединенных Штатов письмо его российского коллеги Владимира Путина. Долгое время не было определенности даже в вопросе, повез или нет Патрушев послание Путина в Вашингтон, а его содержание официальные представители, как в Вашингтоне, так и в Москве практически не комментируют.
Между тем, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов в интервью «Голосу Америки» сообщил, что считает сам факт поездки секретаря Совета безопасности России в Вашингтон с письмом Путина достаточно важным – ведь, по мнению Лукьянова, «это был ответный жест вежливости на приезд в апреле в Москву Тома Донилона с письмом Обамы Путину».
«Можно бы было ответить, что называется, по дипломатическим каналам. Но более куртуазно, что ли, было послать такого же чиновника для таких же переговоров с ответным письмом. Это показывает, что российская сторона хотела бы поддерживать отношения на конструктивном рабочем уровне» – говорит политолог. Федор Лукьянов. Он уверен, что отношения в последние два месяца несколько потеплели по сравнению с еще недавними «полными заморозками».
«Еще недавно, казалось, в отношениях наступил самый низкий уровень, ну просто казалось, что дальше некуда, и было непонятно, как дальше их вообще строить. На удивление, эта фаза оказалась не очень длительной, и необходимость решать ограниченный круг вопросов, как выяснилось, толкнула к тому, чтобы все-таки пытаться двигаться дальше. Причем очевидно, что инициатива здесь принадлежит американской стороне, Россия только реагирует», – считает главный редактор журнала «Россия в глобальной политике».
При этом политолог отмечает, что «повестка дня между Россией и США – крайне узкая».
«Вопросы двухсторонних отношений уже практически не обсуждаются, идет общение только по поводу участия Москвы и Вашингтона в разрешении каких-либо международных конфликтов – будь то Сирия, Афганистан, ситуация вокруг Ирана или Северной Корее. Помните, главными во взаимоотношениях России и США десятилетиями были две составляющие – ядерное разоружение и вопросы демократии и прав человека? Так вот, это все практически ушло. Демократия и права человека – не в приоритетах у администрации Обамы, а ядерное разоружение.... Россия в обозримом будущем разоружаться не собирается. Так что осталась только международная повестка» – с некоторым сожалением говорит Федор Лукьянов.
Вашингтон действительно заинтересован в сотрудничестве с Москвой по Сирии и Ирану. Но, как поясняет в интервью «Голосу Америки» директор Центра анализа ближневосточных конфликтов Института США и Канады РАН Александр Шумилин, у России к этим двум кризисам совершенно разные подходы: «Проще всего России и США, как это ни странно, звучит –договориться по Ирану, так как здесь есть реально совпадающие интересы в виде осознаваемых угроз от ядерной программы этой страны. Расхождения, даже не разногласия, а расхождения между Москвой и Вашингтоном в этом вопросе присутствуют, но они не сущностные, стратегический взгляд на проблему более или менее общий».
К сирийскому кризису подход у России, как считает Александр Шумилин, совсем иной: «Поддержка российской верхушкой Башара Асада осуществляется сейчас, несмотря ни на какие разговоры – мы же видим, что ему поставляются мощные зенитно-ракетные комплексы С-300. В России в отношении Сирии работает совершенно ясный внутриполитический приоритет – поддержание как бы традиционных друзей, лозунг “не сдавать своих”, подход, рассчитанный на российский же консервативный электорат».
При этом, по мнению эксперта, в Москве должны понимать, что «в случае победы Асада настоящий триумф будет в Иране».
«Ведь именно оттуда раздаются сейчас наиболее громкие слова поддержки в сторону официального Дамаска. И это будет триумф непредсказуемого режима, зачастую противопоставляющего себя сообществу арабских стран. А в этом Москва как раз не заинтересована. Вот такое противоречие», – заключает Александр Шумилин.
В этой встрече на самом высоком уровне, как отмечали эксперты перед поездкой Патрушева в США, и был весь смысл – секретарь российского Совбеза отвез президенту Соединенных Штатов письмо его российского коллеги Владимира Путина. Долгое время не было определенности даже в вопросе, повез или нет Патрушев послание Путина в Вашингтон, а его содержание официальные представители, как в Вашингтоне, так и в Москве практически не комментируют.
Между тем, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов в интервью «Голосу Америки» сообщил, что считает сам факт поездки секретаря Совета безопасности России в Вашингтон с письмом Путина достаточно важным – ведь, по мнению Лукьянова, «это был ответный жест вежливости на приезд в апреле в Москву Тома Донилона с письмом Обамы Путину».
«Можно бы было ответить, что называется, по дипломатическим каналам. Но более куртуазно, что ли, было послать такого же чиновника для таких же переговоров с ответным письмом. Это показывает, что российская сторона хотела бы поддерживать отношения на конструктивном рабочем уровне» – говорит политолог. Федор Лукьянов. Он уверен, что отношения в последние два месяца несколько потеплели по сравнению с еще недавними «полными заморозками».
«Еще недавно, казалось, в отношениях наступил самый низкий уровень, ну просто казалось, что дальше некуда, и было непонятно, как дальше их вообще строить. На удивление, эта фаза оказалась не очень длительной, и необходимость решать ограниченный круг вопросов, как выяснилось, толкнула к тому, чтобы все-таки пытаться двигаться дальше. Причем очевидно, что инициатива здесь принадлежит американской стороне, Россия только реагирует», – считает главный редактор журнала «Россия в глобальной политике».
При этом политолог отмечает, что «повестка дня между Россией и США – крайне узкая».
«Вопросы двухсторонних отношений уже практически не обсуждаются, идет общение только по поводу участия Москвы и Вашингтона в разрешении каких-либо международных конфликтов – будь то Сирия, Афганистан, ситуация вокруг Ирана или Северной Корее. Помните, главными во взаимоотношениях России и США десятилетиями были две составляющие – ядерное разоружение и вопросы демократии и прав человека? Так вот, это все практически ушло. Демократия и права человека – не в приоритетах у администрации Обамы, а ядерное разоружение.... Россия в обозримом будущем разоружаться не собирается. Так что осталась только международная повестка» – с некоторым сожалением говорит Федор Лукьянов.
Вашингтон действительно заинтересован в сотрудничестве с Москвой по Сирии и Ирану. Но, как поясняет в интервью «Голосу Америки» директор Центра анализа ближневосточных конфликтов Института США и Канады РАН Александр Шумилин, у России к этим двум кризисам совершенно разные подходы: «Проще всего России и США, как это ни странно, звучит –договориться по Ирану, так как здесь есть реально совпадающие интересы в виде осознаваемых угроз от ядерной программы этой страны. Расхождения, даже не разногласия, а расхождения между Москвой и Вашингтоном в этом вопросе присутствуют, но они не сущностные, стратегический взгляд на проблему более или менее общий».
К сирийскому кризису подход у России, как считает Александр Шумилин, совсем иной: «Поддержка российской верхушкой Башара Асада осуществляется сейчас, несмотря ни на какие разговоры – мы же видим, что ему поставляются мощные зенитно-ракетные комплексы С-300. В России в отношении Сирии работает совершенно ясный внутриполитический приоритет – поддержание как бы традиционных друзей, лозунг “не сдавать своих”, подход, рассчитанный на российский же консервативный электорат».
При этом, по мнению эксперта, в Москве должны понимать, что «в случае победы Асада настоящий триумф будет в Иране».
«Ведь именно оттуда раздаются сейчас наиболее громкие слова поддержки в сторону официального Дамаска. И это будет триумф непредсказуемого режима, зачастую противопоставляющего себя сообществу арабских стран. А в этом Москва как раз не заинтересована. Вот такое противоречие», – заключает Александр Шумилин.
