«Липовый бунт» генералов и революция в армии

Негенеральский демарш

«Липовый бунт» – так назвал отставку генералов Генштаба ВС России профессор Канзасского университета Джейкоб Кипп (Jacob W. Kipp). Профессор Кипп – один из ведущих экспертов в США по истории Советской и Российской армии, в прошлом возглавлял офис по изучению иностранных военных систем (Foreign Military Studies Office FMSO).

Фатима Тлисова: Российские СМИ пишут о неожиданных отставках в генералитете. Что, по вашему мнению, произошло в Генштабе?

Джейкоб Кипп: Я внимательно слежу за этими событиями, и на самом деле не было никаких неожиданных отставок. Процесс продолжался с апреля по июнь. Три названных в прессе генерала подали свои заявления в разное время. Как один из российских экспертов Виктор Баранец написал сегодня, это выглядит, как «липовый бунт». Это не генеральский демарш. И точно совсем не то, как это было преподнесено в прессе.

Ф.Т.: Тем не менее, три высших чина подали в отставку. Как вы думаете, что за этим стоит?

Дж.К.: Минобороны сейчас в процессе пересмотра личных дел старших офицеров, высшего командного состава. Обычно это касается только возрастных критериев – после 60 лет ты должен уйти на пенсию или получить специальный приказ президента, оставляющий тебя на службе. В этом случае, мне кажется, они более пристально присматриваются к людям, и у тех, кто не очень соответствует проводимым реформам, могут появиться проблемы.

Очевидно, что среди офицеров Генштаба существует определенный уровень враждебности к реформам, недовольство Сердюковым и Макаровым, но тем не менее, отставки не выглядят скоординированной акцией. Я не думаю, что это событие настолько впечатляюще, насколько оно было преподнесено.

Ф.Т.: Как, на ваш взгляд, эти процессы в высшем командовании отразятся в перспективе на будущем российской армии?

Дж.К.: Я думаю, что главный вопрос – это успех нового подхода: приведет ли проводимая с 2008 года военная реформа к фундаментальным изменениям российских вооруженных сил? За это время случилось множество «откатов и шатаний». То они решают радикально сократить офицерский состав, потом решают его увеличить. Был момент, когда было четко заявлено об увеличении количества контрактников, потом они посмотрели на бюджет и сказали: нет, мы будем призывать больше новобранцев. Генерал Макаров на встрече в военной академии этой весной категорически заявил, что не было военно-научного подхода при изначальном принятии решения в поддержку военной реформы. Это значит, что все движется больше по инерции, чем в согласованном направлении с долгосрочной координацией.

Ф.Т.: Несогласованность не кажется главной, а тем более единственной проблемой российской военной системы...

Дж.К.: Абсолютно нет. Существуют реальные фундаментальные проблемы внутри российской военной системы: способна ли она преломить советское наследство, насколько она может превратиться в современную армию? Сможет ли она осуществить технологическую трансформацию в реальную силу информационной эпохи? Только сегодня я прочитал статью, где написано, что дроны, которые МО приобретает в Израиле, не функционируют при низких температурах. Вот это реальная проблема системной интеграции, и кто бы ни заключал этот договор, должен был знать, что когда речь идет о России, нужно помнить о морозах. И это именно тот случай, когда следует остановиться и задаться вопросом: кто в ответе и насколько эффективно наше управление?

Ф.Т.: Учитывая все эти проблемы, какое будущее вы предсказываете российской армии?

Дж.К.: Я историк и подхожу к изучению российской военной реформы с исторических позиций. Традиционно военные реформы в России требуют долгого времени, чтобы устояться. Милютин был назначен военным министром в 1867 году, и до 1874 года он не мог прийти к конструкции военного права, до сих пор остающегося фундаментом современной российской армии. Нужно учитывать, что армия – это громадный консервативный институт. И если происходит конфронтация с меняющейся политической и экономической системой, а именно это имеет место в России, то происходит переоценка ценностей внутри военной системы, и это тоже требует времени и сопровождается многочисленными беспорядками. Нужно время.

Ф.Т.: Вы полагаете, у России есть это время?

Дж.К.: Это зависит от международного климата. Последние 20 лет Россия жила в двуполярной международной среде, без прямой угрозы существованию российского государства. Я не вижу какой-либо серьезной угрозы российской государственности и сейчас, но все может радикально измениться. Глядя назад, на Россию 1930-х, я мог бы сказать: непохоже, что есть какая-то капиталистическая сила, намеренная атаковать Россию.

Потом случилась Япония в 1933 году, а к 1939 году страна была уже в центре военных «приключений». Невозможно предсказать, как быстро способна меняться международная система, и когда она меняется, насколько ты способен к этим изменениям адаптироваться. И это для России серьезный вызов. Страна упустила много времени, и перед ней стоит столько вопросов. Но знают ли они ответы, которые ведут вперед? Правда заключается в том, что в мире происходит военная революция, происходит информационная инъекция во все боевые системы. И это требует иного типа солдат, иного типа организации, иной структуры. Другого уровня образования, способностей и знаний.

Ф.Т.: Как процессы в российской военной системе отразятся на отношениях с НАТО в перспективе?

Дж.К.: Я ветеран сотрудничества, которое у нас было в начале 1990-х. И я очень горд нашими достижениями, особенно в Боснии, где у нас была российская бригада, служившая под командованием США в составе международной дивизии «Север». И я думаю, что вопрос сотрудничества – это вопрос политической воли. Если будет воля к сотрудничеству с НАТО, то будут и пути достижения этого.

Очень многие в России воспринимают НАТО как угрозу. Они озабочены расширением НАТО и ядерной обороной, но правду сказать, все эти вопросы решаемы, особенно когда совпадают интересы безопасности. Тем более что есть сферы, в которых российская армия успешно сотрудничает в НАТО, например, в операциях против пиратов на Красном море и в Индийском океане.

Нужно также отметить, что Россия не проголосовала против операции в Ливии, несмотря на озабоченность в связи с интенсивностью операции. Но вместе с тем в России существует понимание необходимости стабилизации ситуации на севере Африки.

Ф.Т.: С точки зрения американских интересов, какой должна быть российская военная система?

Дж.К.: Нам нужно уделять внимание России и военным делам в России, но мы должны это делать не с позиции «Россия – это угроза», а с пониманием того, что Россия – это глобальная сила, и она играет важную роль в Евразии. И если мы хотим понять вопросы безопасности России, мы должны рассматривать их в контексте евразийской безопасности.

Неочевидные причины

Директор Центра политического и военного анализа в Институте Хадсона (Center for Political-Military Analysis Hudson Institute) Ричард Вайтц (Richard Weitz) полагает, что отставка генералов может быть не связана с реформой армии. «Я встречался два месяца назад с Третьяком (заместитель начальника Генштаба генерал-лейтенант Андрей Третьяк – Ф.Т.), и он два часа решительно защищал реформы», – сказал эксперт «Голосу Америки». По мнению Вайтца, отставки генералов могут быть вызваны дискуссиями по поводу бюджета или какими-то политическими вопросами, «неочевидными для публики».

Невыполнимая миссия

Американский военный атташе в Европе, автор книги «Сопротивление: Чечня и Северный Кавказ от газавата к джихаду» (Insurgency: Chechnya and the North Caucasus from Gazavat to Jihad) Роберт Шафер (Robert Schaefer) пишет в своей книге, что множество проблем, с которыми российская армия сталкивалась во время войны в Чечне в 90-е годы остаются для нее актуальными и сегодня.

По мнению Шафера, российская армия «до сих пор не имеет достаточного количества профессиональных солдат (корпусов или отдельных бригад), способных осуществлять миссии, требующие немедленного реагирования на изменения обстановки, так же как и безопасных международных границ, которые позволили бы России даже рассматривать возможность перевооружения части войск для проведения против повстанцев операций, подобных тем, что проводит Запад. Нет сержантского корпуса, способного к выполнению задач типа «mission command» – очень важных для тех видов военных реформ, которые Минобороны России пытается провести».

Роберт Шафер критикует и систему военной подготовки новобранцев: «В России не создана система подготовки призывников, которая не опиралась бы на жестокость и дедовщину и способствовала длительной совместной службе и преемственности в среде солдат, несущих службу. А это необходимое условие формирования профессиональной военной культуры».

По мнению эксперта, проблемы армии в России усугубляются неспособностью военно-промышленного комплекса производить надежные и долговечные системы основных вооружений по конкурентоспособным ценам. Без учета всех этих факторов, считает Роберт Шафер, планируемые Министерством обороны реформы по всей стране будут недостаточно эффективны.

О других событиях в России читайте в рубрике «Россия»