«С ума сошли!» Этот возглас раздался в зале №224 Городского суда Санкт-Петербурга после оглашения вердикта по делу профессоров Балтийского государственного технического университета имени Д.Ф.Устинова (Военмех) Евгения Афанасьева и Святослава Бобышева. Они признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного ст. 275 УК РФ (государственная измена).
Судья Татьяна Егорова зачитала текст приговора, согласно которому Афанасьев осужден на двенадцать с половиной лет и Бобышев – на двенадцать лет заключения в колонии строгого режима.
Суть дела вкратце такова. Оба профессора выезжали в Китай для чтения лекций в Харбинском политехническом университете. Однако в электронных носителях информации Афанасьева и Бобышева были материалы выполненной ими несекретной договорной работы с Московским институтом теплотехники (МИТ), разрабатывающим баллистическую ракету «Булава».
Впоследствии сотрудниками МИТ эти материалы были включены в отчет, на котором был поставлен гриф секретности. На этом основании следователи следственного управления ФСБ РФ сделали вывод, что ученые вывозили в Китай секретные сведения и там могли их передать китайской стороне.
16 марта 2010 года ученых взяли под стражу в Санкт-Петербурге и этапировали в Москву в Лефортовский изолятор. Здесь в ходе следствия профессоры Военмеха дали признательные показания, от которых затем полностью отказались.
«Обжаловать дела такого рода – сложно»
В заявлении, распространенном накануне вынесения приговора адвокатом Валерием Латышевым, защищавшем в ходе процесса интересы профессора Бобышева, утверждается, что помимо изначального самооговора, «других доказательств, однозначно подтверждающих факт передачи сведений подсудимыми китайцам, в деле нет. Доказательства, подтверждающие факт передачи секретных сведений иностранным разведчикам, отсутствуют».
В разговоре с журналистами после оглашения обвинительного вердикта адвокат Латышев подчеркнул, что в ходе следствия адвокатами обвиняемых предоставлялись доказательства, «которые позволяли суду сделать другой вывод и оправдать подсудимых, но, тем не менее, мы услышали то, что услышали – суд посчитал вину установленной», – заметил адвокат.
На вопрос корреспондента «Голоса Америки», существуют ли прецеденты успешной апелляции по сходным делам, Валерий Латышев ответил утвердительно: «Насколько мне не изменяет память, такие случаи были в 90-е годы. В последнее время, к сожалению, практика показывает, что обжаловать такого рода дела достаточно сложно. Тем не менее, есть правовая позиция, согласно которой нужно бороться за права конкретных людей».
Валерий Латышев также подчеркнул, что данное дело носит резонансный характер: «для нашего города, да и для всего научного сообщества оно имеет принципиальное значение».
Защитник профессора Афанасьева – Борис Слободин – со своей стороны также заявил, что он в установленный законом десятидневный срок будет подавать апелляцию в Верховный суд Российской Федерации.
По словам Слободина, показания двух свидетелей защиты в общую канву дела не вошли. Адвокат также обращает внимание на то, что в обвинительном заключении не указано, имел ли место факт передачи особо секретных сведений о ракетном комплексе «Булава» китайской разведке.
«А если нет факта передачи этих сведений, нет и состава преступления, – подчеркивает Борис Слободин и продолжает: – Ущерб обороноспособности России, который, по оценке следствия, исчисляется миллиардами рублей, не мог иметь место, поскольку передача сведений – это не имущественный характер события. Поэтому первоначальной экспертизой ущерб не был определен».
При этом следствие упирает именно на материальную заинтересованность обвиняемых, что, по мнению адвоката Бориса Слободина, неубедительно: «За выдачу государственной тайны, о которой говорил суд, [Афанасьев и Бобышев] получили семь тысяч долларов. Это никак не вписывается [в масштаб якобы нанесенного ущерба интересам России]».
Между тем, упомянутые семь тысяч долларов, фигурировавшие в обвинительном заключении, вовсе не были присвоены двумя петербургскими профессорами, читавшими лекции в Харбинском политехе. Валерий Латышев рассказал, что сумма, полученная в виде гонорара, была распределена между сотрудниками кафедр Военмеха, где работали Евгений Афанасьев и Святослав Бобышев.
«А был ли независимый суд?»
Некоторые из преподавателей Балтийского государственного технического университета пришли в зал городского суда морально поддержать своих обвиняемых коллег. Заведующий лабораторией плазмы и газодинамики БГТУ Сергей Иголкин восклицает: «Вранье это – про миллиарды рублей ущерба! Никакого ущерба не было! Дела Решетина, Сутягина, Данилова – это все одно и то же». Ученый утверждает, что сведения, которые, по мнению следствия, представляют собой государственную тайну, можно свободно найти в Интернете и в вузовских учебниках.
В разговоре с корреспондентом «Голоса Америки» Сергей Иголкин подчеркивает: «По конституции [Афанасьева и Бобышева] должен судить независимый суд. А тут все делается по указке и под контролем ФСБ. Все заседания проходили в закрытом режиме. Здесь ни один человек среди судей и среди адвокатов в технике ничего не понимает. Ни один секретный технический вопрос не обсуждается. Даже личности обвиняемых – и те не обсуждаются. И это – независимый суд?».
Иголкин напомнил, что академик Юрий Рыжов – признанный ученый в области механики жидкости и газа – написал Дмитрию Медведеву в бытность того президентом РФ письмо в поддержку Евгения Афанасьева и Святослава Бобышева. В самом же Военмехе, по словам Иголкина, «кто-то боится, кто-то молчит, но многие поддерживают Афанасьева и Бобышева».
Кстати, обвинительный приговор двум петербургским ученым был оглашен на следующий день после того, как глава компании «ЦНИИМАШ-экспорт» Игорь Решетин, обвиненный в передаче Китаю «двойных технологий» в космической области, был условно-досрочно освобожден за четыре месяца до окончания семилетнего срока заключения. Общественный комитет защиты ученых доказывал, что дело Игоря Решетина носит заказной характер, а сам он своей вины не признал.
Кто разрушает российскую науку?
И еще об одном так называемом «шпионском процессе» не раз вспоминали в этот день. Дело в том, что в конце декабря 1999 года в том же зале №224 Городского суда Санкт-Петербурга был полностью оправдан офицер-подводник ВМФ Российской Федерации Александр Никитин, также обвинявшийся в измене Родине в форме шпионажа и в разглашении секретных сведений. На самом же деле Никитин написал на основании открытых источников доклад для экологической организации Bellona о тревожном положении дел, связанных с хранением ядерных отходов на северо-западе России.
В ходе следствия Никитину оказывали поддержку многие общественные правозащитные организации, в том числе «Гражданский контроль». Заместитель председателя «Гражданского контроля» Юрий Вдовин, по просьбе корреспондента «Голоса Америки» сравнивая два процесса – тринадцатилетней давности и нынешний – отмечает: «В “деле Никитина” отличие в том, что тогда были более “вегетарианские” времена, и ФСБ в первый раз затеяло подобную историю и не смогло справиться со всеми юридическими тонкостями подобных процессов. Но “дело Никитина” и “дело Григория Пасько” многому их научило. И прежде всего – показывать, что они якобы не даром едят хлеб, разоблачая псевдошпионов, а на самом деле – получать очередные звездочки на погоны и дополнительные деньги на существование своей “конторы”. А Россия тем временем идет семимильными шагами по пути становления полицейского государства, и для этого, по мнению ФСБ, все средства хороши».
Юрий Вдовин отмечает, что при этом наибольший урон несет как раз российская наука, поскольку у людей просто отбивается интерес заниматься исследовательской работой у себя на родине, поскольку это чревато уголовными преследованиями.
«И все стоны и крики на тему “пусть наши ученые возвращаются в Россию” обречены превратиться в ноль. Потому что – какой же профессор, уехавший на Запад работать, захочет вернуться, чтобы его посадили в тюрьму? Не поедет он! А мы благополучно разрушаем и свою науку, и ракетную технику, и все что угодно – благодаря Федеральной службе безопасности, которая является прямой наследницей ВЧК – НКВД – КГБ, разрушавших собственную страну», – заключает заместитель председателя общественной правозащитной организации «Гражданский контроль» Юрий Вдовин.
Судья Татьяна Егорова зачитала текст приговора, согласно которому Афанасьев осужден на двенадцать с половиной лет и Бобышев – на двенадцать лет заключения в колонии строгого режима.
Суть дела вкратце такова. Оба профессора выезжали в Китай для чтения лекций в Харбинском политехническом университете. Однако в электронных носителях информации Афанасьева и Бобышева были материалы выполненной ими несекретной договорной работы с Московским институтом теплотехники (МИТ), разрабатывающим баллистическую ракету «Булава».
Впоследствии сотрудниками МИТ эти материалы были включены в отчет, на котором был поставлен гриф секретности. На этом основании следователи следственного управления ФСБ РФ сделали вывод, что ученые вывозили в Китай секретные сведения и там могли их передать китайской стороне.
16 марта 2010 года ученых взяли под стражу в Санкт-Петербурге и этапировали в Москву в Лефортовский изолятор. Здесь в ходе следствия профессоры Военмеха дали признательные показания, от которых затем полностью отказались.
«Обжаловать дела такого рода – сложно»
В заявлении, распространенном накануне вынесения приговора адвокатом Валерием Латышевым, защищавшем в ходе процесса интересы профессора Бобышева, утверждается, что помимо изначального самооговора, «других доказательств, однозначно подтверждающих факт передачи сведений подсудимыми китайцам, в деле нет. Доказательства, подтверждающие факт передачи секретных сведений иностранным разведчикам, отсутствуют».
В разговоре с журналистами после оглашения обвинительного вердикта адвокат Латышев подчеркнул, что в ходе следствия адвокатами обвиняемых предоставлялись доказательства, «которые позволяли суду сделать другой вывод и оправдать подсудимых, но, тем не менее, мы услышали то, что услышали – суд посчитал вину установленной», – заметил адвокат.
На вопрос корреспондента «Голоса Америки», существуют ли прецеденты успешной апелляции по сходным делам, Валерий Латышев ответил утвердительно: «Насколько мне не изменяет память, такие случаи были в 90-е годы. В последнее время, к сожалению, практика показывает, что обжаловать такого рода дела достаточно сложно. Тем не менее, есть правовая позиция, согласно которой нужно бороться за права конкретных людей».
Валерий Латышев также подчеркнул, что данное дело носит резонансный характер: «для нашего города, да и для всего научного сообщества оно имеет принципиальное значение».
Защитник профессора Афанасьева – Борис Слободин – со своей стороны также заявил, что он в установленный законом десятидневный срок будет подавать апелляцию в Верховный суд Российской Федерации.
По словам Слободина, показания двух свидетелей защиты в общую канву дела не вошли. Адвокат также обращает внимание на то, что в обвинительном заключении не указано, имел ли место факт передачи особо секретных сведений о ракетном комплексе «Булава» китайской разведке.
«А если нет факта передачи этих сведений, нет и состава преступления, – подчеркивает Борис Слободин и продолжает: – Ущерб обороноспособности России, который, по оценке следствия, исчисляется миллиардами рублей, не мог иметь место, поскольку передача сведений – это не имущественный характер события. Поэтому первоначальной экспертизой ущерб не был определен».
При этом следствие упирает именно на материальную заинтересованность обвиняемых, что, по мнению адвоката Бориса Слободина, неубедительно: «За выдачу государственной тайны, о которой говорил суд, [Афанасьев и Бобышев] получили семь тысяч долларов. Это никак не вписывается [в масштаб якобы нанесенного ущерба интересам России]».
Между тем, упомянутые семь тысяч долларов, фигурировавшие в обвинительном заключении, вовсе не были присвоены двумя петербургскими профессорами, читавшими лекции в Харбинском политехе. Валерий Латышев рассказал, что сумма, полученная в виде гонорара, была распределена между сотрудниками кафедр Военмеха, где работали Евгений Афанасьев и Святослав Бобышев.
«А был ли независимый суд?»
Некоторые из преподавателей Балтийского государственного технического университета пришли в зал городского суда морально поддержать своих обвиняемых коллег. Заведующий лабораторией плазмы и газодинамики БГТУ Сергей Иголкин восклицает: «Вранье это – про миллиарды рублей ущерба! Никакого ущерба не было! Дела Решетина, Сутягина, Данилова – это все одно и то же». Ученый утверждает, что сведения, которые, по мнению следствия, представляют собой государственную тайну, можно свободно найти в Интернете и в вузовских учебниках.
В разговоре с корреспондентом «Голоса Америки» Сергей Иголкин подчеркивает: «По конституции [Афанасьева и Бобышева] должен судить независимый суд. А тут все делается по указке и под контролем ФСБ. Все заседания проходили в закрытом режиме. Здесь ни один человек среди судей и среди адвокатов в технике ничего не понимает. Ни один секретный технический вопрос не обсуждается. Даже личности обвиняемых – и те не обсуждаются. И это – независимый суд?».
Иголкин напомнил, что академик Юрий Рыжов – признанный ученый в области механики жидкости и газа – написал Дмитрию Медведеву в бытность того президентом РФ письмо в поддержку Евгения Афанасьева и Святослава Бобышева. В самом же Военмехе, по словам Иголкина, «кто-то боится, кто-то молчит, но многие поддерживают Афанасьева и Бобышева».
Кстати, обвинительный приговор двум петербургским ученым был оглашен на следующий день после того, как глава компании «ЦНИИМАШ-экспорт» Игорь Решетин, обвиненный в передаче Китаю «двойных технологий» в космической области, был условно-досрочно освобожден за четыре месяца до окончания семилетнего срока заключения. Общественный комитет защиты ученых доказывал, что дело Игоря Решетина носит заказной характер, а сам он своей вины не признал.
Кто разрушает российскую науку?
И еще об одном так называемом «шпионском процессе» не раз вспоминали в этот день. Дело в том, что в конце декабря 1999 года в том же зале №224 Городского суда Санкт-Петербурга был полностью оправдан офицер-подводник ВМФ Российской Федерации Александр Никитин, также обвинявшийся в измене Родине в форме шпионажа и в разглашении секретных сведений. На самом же деле Никитин написал на основании открытых источников доклад для экологической организации Bellona о тревожном положении дел, связанных с хранением ядерных отходов на северо-западе России.
В ходе следствия Никитину оказывали поддержку многие общественные правозащитные организации, в том числе «Гражданский контроль». Заместитель председателя «Гражданского контроля» Юрий Вдовин, по просьбе корреспондента «Голоса Америки» сравнивая два процесса – тринадцатилетней давности и нынешний – отмечает: «В “деле Никитина” отличие в том, что тогда были более “вегетарианские” времена, и ФСБ в первый раз затеяло подобную историю и не смогло справиться со всеми юридическими тонкостями подобных процессов. Но “дело Никитина” и “дело Григория Пасько” многому их научило. И прежде всего – показывать, что они якобы не даром едят хлеб, разоблачая псевдошпионов, а на самом деле – получать очередные звездочки на погоны и дополнительные деньги на существование своей “конторы”. А Россия тем временем идет семимильными шагами по пути становления полицейского государства, и для этого, по мнению ФСБ, все средства хороши».
Юрий Вдовин отмечает, что при этом наибольший урон несет как раз российская наука, поскольку у людей просто отбивается интерес заниматься исследовательской работой у себя на родине, поскольку это чревато уголовными преследованиями.
«И все стоны и крики на тему “пусть наши ученые возвращаются в Россию” обречены превратиться в ноль. Потому что – какой же профессор, уехавший на Запад работать, захочет вернуться, чтобы его посадили в тюрьму? Не поедет он! А мы благополучно разрушаем и свою науку, и ракетную технику, и все что угодно – благодаря Федеральной службе безопасности, которая является прямой наследницей ВЧК – НКВД – КГБ, разрушавших собственную страну», – заключает заместитель председателя общественной правозащитной организации «Гражданский контроль» Юрий Вдовин.
