Президент России Владимир Путин заявил, что Россия не претендует на роль супердержавы, поскольку подобный статус связан с большими финансовыми расходами.
«Во первых, мы не претендуем на роль какой то супердержавы. Это очень дорого и ни к чему», – сказал Путин в интервью немецкому изданию Bild, вторая часть которого была опубликована во вторник.
Путин признал, что Россия переживает «экономические сложности», однако, несмотря на это, он считает, что у России «очень хорошие перспективы развития и потенциал».
В то же время президент РФ выразил несогласие с высказываниями президента США Барака Обамы о том, что Россия является региональной державой и об исключительности американской нации.
«Это его мнение, так же как мне известно его мнение о том, что американская нация, Соединенные Штаты являются исключительными. Я не согласен ни с тем, ни с другим», – сказал он.
«Попытка рассуждения о других странах в уничижительном порядке – это обратная сторона доказать свою исключительность. Мне кажется, что это ошибочная позиция», – подчеркнул глава российского государства.
На рассуждения Владимира Путина о применимости к России термина «региональная держава» отреагировали и некоторые американские аналитики. «Конечно, Россия – сверхдержава, – сказала корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» научный сотрудник Центра евразийских, российских и восточноевропейских исследований (CERES) при Джорджтаунском университете и аналитик вашингтонского Атлантического совета (Atlantic Council) Бренда Шаффер (Brenda Shaffer). – Уже потому, что сверхдержавой является всякое государство, обладающее ядерным оружием и глобальными средствами доставки. Кроме того, Россия способна осуществлять переброску войск в глобальном масштабе – и только что продемонстрировала это в Сирии».
По мнению Шаффер, «проблема во взаимоотношениях между Вашингтоном и Москвой – в том, что администрация США не хочет видеть того, что государства (в данном случая – Россия) могут отстаивать свои интересы теми способами, какие они сами считают подходящими, а не теми, которые считаются таковыми в Вашингтоне.»
Сила, которую следует принимать во внимание, – это не обязательно сила по сравнению с собой (в данном случае – с США), – отмечает аналитик. – Разумеется, в абсолютном исчислении российская военная мощь уступает американской. Однако во многих точках земного шара Россия сильнее Соединенных Штатов, и в частности – в приграничных регионах».
«Если в будущем Россия и США намерены вернуться на путь сотрудничества по широкому кругу вопросов безопасности, то Вашингтон, имея дело с Москвой, должен будет подойти к проблеме стратегически, – убеждена Шаффер. – А именно – осознать, что между политикой в одном регионе и политикой в другом – существует взаимосвязь. Сирию, Иран, Украину и Восточную Европу нельзя рассматривать по отдельности, в отрыве друг от друга.Администрация Обамы стремилась и стремится вести диалог с Россией через набор региональных политических программ, но не имея целостной программы, их объединяющей. И потому часто упускала из виду то обстоятельство, что ее курс по отношению к России в одном регионе влияет на политику Москвы в другом. Накануне последнего визита вице-президента Байдена в Украину высокопоставленный представитель администрации заявил: «Мы с самого начала ясно дали понять российской стороне, что наш диалог с Россией по Сирии и Асаду никак не связан с развитием событий в Украине».
«В Вашингтоне эти две проблемы могут рассматриваться вне связи друг с другом, – констатирует Бренда Шаффер, – но уж никак не в Москве».
