… Итак, старейшая немецкая автомобильная фирма – на протяжении последних восьми десятилетий являвшаяся дочерней компанией американского автогиганта «Дженерал Моторс» – перешла в собственность Сбербанка. На 27 процентов.
Это событие без преувеличения можно назвать сенсацией – и не только в сфере автобизнеса. Раздел «Опеля» между крупнейшим российским банком и канадской фирмой «Магна», давно имеющей связи с российскими предприятиями, заставил многих экспертов задуматься о том, что пути мировой экономики, возможно, еще более извилисты, чем считалось до сих пор.
Правда, по мнению российского автоэксперта и журналиста Валерия Чусова, считать эту сделку слишком большой неожиданностью не приходится. «Предложение, исходившее от России, было явно фаворитным, – отмечает он. – К тому же конкурировавшую со Сбербанком бельгийскую фирму подозревали в том, что она действует в интересах «Дженерал Моторс» – стремится купить компанию, чтобы потом вернуть ее прежнему хозяину».
Известный российский экономист, президент фонда «Институт энергетики и финансов» Леонид Григорьев также полагает, что покупка зарубежного предприятия – с хорошим имиджем и с финансовыми трудностями – хорошо вписывается в схему нынешней российской экономической жизни.
«Российские компании стали выходить на мировой рынок, – констатирует Григорьев, – потеряв три четверти века в социалистической изоляции. – И неудивительно, что они хотят завоевать какие-то позиции в мире. Это естественный процесс интеграции в мировую экономику через инвестиции – не только в страну, но из страны».
Идет этот процесс далеко не безболезненно. «Российские компании давно стремятся войти в капитал крупных европейских концернов, – продолжает Валерий Чусов. – «Северсталь» претендовала на «Арселор» – но акционером ей стать не удалось – по политическим мотивам. Выиграла индийская компания «Миттал». Против «Северстали» высказались сами акционеры – но сказалось и мнение европейских политиков, считающих, что российские компании лучше не допускать к управлению европейскими активами».
Сбербанк, однако, едва ли можно причислить к компаниям, подобным «Северстали». Впрочем, Леонид Григорьев не видит ничего удивительного в его неожиданном выходе на международную арену. «Сбербанк – типичное народное сберегательное учреждение, – подчеркивает экономист. – Здесь находится больше половины сбережений российских граждан. Конечно, это не стратегический инвестор в сфере автопрома, но Сбербанк устойчив – имеет государственные гарантии по депозитам – и для него нынешняя сделка – шанс выйти из изоляции, то есть иметь более широкую панель инвестиций».
И все же вопросы остаются. «Сделка странная, – считает российский автоэксперт Виталий Новиков. – Почему «Дженерал Моторс» решил продать именно «Опель», а не какое-то другое подразделение? Удивительно. Ведь как раз сейчас «Опель» находится на подъеме. Модели новые. Модели хорошие. Имидж «Опеля» на новых рынках, на которых он особенно успешен, достаточно высок. Продажи растут. Например, в России продано 2000 машин «Опель-Астра». Такого не было никогда. А с другой стороны – странно, что они так долго принимали решение о продаже. Странный был и набор игроков. Китайцев было достаточно мало. Казалось бы, что гораздо больше китайских компаний могли бы вступиться за «Опель». Может быть, они просто неправильно оценили ценность этого актива?»
«Неясно, зачем «Опель» Сбербанку, – продолжает эксперт. – Звучало в этом контексте и название Горьковского автозавода. А уж то, что определенное касательство ко всему этому будет иметь «Автоваз» – это, кажется, уже совсем из области фантастики. Ведь у «Автоваза» есть партнер – фирма «Рено». И вряд ли ему нужен еще и «Опель» – ведь это практически равновеликие компании. Но если сделка будет использована для создания новой концепции автопрома в России, то, безусловно, это – сильный шаг. И думаю, что не сам Сбербанк на это пошел. Я никогда не представлял себе, что наша государственная машина может так быстро принимать оперативные решения…»
По словам эксперта, российский автопром находится сегодня на распутье. «Он может, – констатирует Новиков, – пойти путем Великобритании, где почти не осталось своих автомобильных брендов – только сборочные площадки для чужих автомобилей. Но может и пойти путем Китая, который когда-то был сборочной площадкой для иностранных компаний, а сегодня имеет свою – пока не сильную, но уже заметную автомобильную промышленность с высоким потенциалом. Другое дело – сумеем ли мы извлечь толк из заключенной сделки?»
Прежние опыты подобного рода – такие, как приобретение фирмой Олега Дерипаски фирмы ЛДВ, успешными не назовешь, подчеркивает Новиков. Ни российский, ни европейский рынок завоевать не удалось. «В данном случае, – продолжает автоэксперт, – дело обстоит иначе: поскольку в деле участвует Сбербанк, фирма «Опель» приобретает акционера, который сможет финансировать его проекты. А «Опелю» есть что финансировать. Такие модели, как «Зафира» или «Мерива», нуждаются в обновлении. И российский автопром сможет что-то выиграть, если будет заключено соглашение о том, что эти технологии достанутся другим российским предприятиям. Или если появится какое-то совместное предприятие с «Опелем» и российское производство со своими аутентичными моделями – как это происходит в Китае, Бразилии, Аргентине. А потом эти модели частенько приобретают свой бренд. Вопрос в другом: зачем «Опелю» делиться с кем-то своими технологиями?»
Кто же все-таки распорядится 27 процентами акций фирмы «Опель»? А также разработанными ей технологиями? «Не секрет, что стратегию развития автопрома в России определяет государство, – подчеркивает Виталий Новиков. – Да и роль государства как модератора экономической жизни в целом явно растет. В общем, это обычная практика: использовать государственные рычаги, чтобы овладеть активом, захватить рынок – а потом передать актив во владение частной фирмы, работающей и платящей налоги».
Впрочем, слишком уж недавно заключена сделка, а потому у экспертов пока больше вопросов, чем ответов. «А может быть, мы не знаем каких-то важных деталей?» – вот о чем, по мнению Виталия Новикова, следует задуматься в первую очередь.
