Выбор места для обсуждения итогов конкурса на лучший памятник «в честь победы в Холодной войне» оказался на редкость символичным. Инициаторы этого амбициозного проекта художник, организатор выставок Евгений Фикс (Yevgeniy Fiks) и куратор, историк искусства Стаматина Грегори (Stamatina Gregory) пригласили гостей в одно из зданий университета Нью-Скул (New School) на Вест 12 стрит в Манхэттене в так называемую «комнату Ороско».
Перекличка эпох
Здесь в 1931 году мексиканец-монументалист Хосе Клементе Ороско расписал стены двух помещений в качестве дара новому социально ориентированному учебному заведению. В качестве сюжетов для фресок мексиканский муралист выбрал классовую борьбу разных народов мира и революционные события на планете, включая русскую революцию 1917 года. В этом разделе выделяются героизированные изображения Ленина и Сталина. Не удивительно, что в эпоху маккартизма администрация университета, опасаясь обвинений в симпатиях к коммунизму, занавесила эту часть фрески от недоброго взгляда.
Атмосфера радикального, поистине революционного слома эпох пронизывает и большинство проектов, принявших участие в конкурсе, придуманном Евгением Фиксом и разработанном им совместно со Стаматиной Грегори. И, конечно, многие из этих проектов наполнились дополнительным смыслом из-за отмечаемой в эти дни судьбоносной для Европы и мира даты – 30-летия падения Берлинской стены.
В начале встречи были показаны три коротких экспериментальных фильма, которые тоже можно считать вкладом в разработку темы холодной войны и ее наследия. Один из этих фильмов, «Одна ночь», петербургского арт-коллектива «Что делать» представил его участник Николай Олейников. Как указывается на одном из сайтов, Николай - «художник, панк, антифашист». Панк-эстетика фильма заставляет вспомнить эпический театр Бертольда Брехта и эстрадный агитпроп «Синей блузы».
«Коренные изменения в отношении памятников советской эпохи начались с Евромайдана, – сказал Николай Олейников. – То, что стало происходить в различных городах Украины, можно назвать «Ленинопадом». Люди в массовом порядке стали разрушать и сносить памятники вождям коммунизма... В последние годы содержание понятия монументальности стремительно менялось. Скажем, нынешние тролли, работающие на российскую пропаганду и в принципе невидимые, производят монументальную по размаху и смыслу работу» (здесь и далее перевод с английского).
Выставка и книга
В состоявшейся дискуссии приняли участие организаторы проекта, участники конкурса, художники, дизайнеры и искусствоведы.
Организаторы встречи напомнили собравшимся, что главными результатами конкурса стали выставка проектов финалистов в частном колледже Cooper Union (Нью-Йорк), состоявшаяся в 2014 году, и изданная в прошлом году книга «Памятник победы в холодной войне» (Monument to Cold War Victory) – сборник эссе под одной обложкой с аннотированным цветным каталогом проектов, отмеченных жюри конкурса. Книга издана совместно Cooper Union и центром по изучению холодной войны The Wende Museum (Калвер-Сити, Калифорния).
«Холодная война продолжалась 46 лет, и ее предположительно выиграл Запад», – пишут во вступительной статье к книге Евгений Фикс и Стаматина Грегори. Их статья озаглавлена «Невозможные монументы».
В 2012 году Фикс и присоединившаяся к нему Грегори бросили клич, в первую очередь, в артистических сообществах США и России, с предложением художникам и творческим коллективам принять участие в конкурсе по созданию монумента в честь окончания холодной войны. На это предложение откликнулись более двухсот участников, приславших свои проекты. Жюри в составе шести экспертов – трех американцев и трех русских – выбрало шортлист из 17 проектов. Они-то и стали победителями конкурса.
«Я польщен вниманием к нашему проекту «монументальной пропаганды» 90-х годов, – сказал художник Виталий Комар, член жюри конкурса (проект «монументальной пропаганды» – совместное детище Комара и его тогдашнего соавтора Александра Меламида. – О.С.). – В советское время ставка делалась на показательную публичность, на грандиозный масштаб памятников. Люди ходили вокруг огромных монументов. Сегодня меня занимает идея небольших памятников, которые бы, так сказать, ходили вокруг публики. Взять хотя бы монеты, которые кочуют из кармана в карман. Мне кажется, стоило бы подумать над тем, чьи профили следует помещать на монетах».
Молот и меч
На экран в «комнате Ороско» проецировались проекты-победители, участники их представляли и комментировали, а аудитория вопросами или смехом реагировала на быстро сменяемые изображения.
Мультимедийные художники Энтони Азиз и Сэмми Кучер (Aziz + Cucher) живут в Бруклине и преподают в школе дизайна Парсонс, входящем в структуру университета Нью-Скул. Они предложили воплотить в гранит точный план интерьера роскошного пентхауса на Сентрал-Парк-Вест, купленного в 2012 году за рекордную на тот момент сумму в 88 млн долларов российским олигархом Дмитрием Рыболовлевым для его дочери, учившейся в Нью-Йорке. Огромная мрачная инсталляция в масштабе один к одному, внешне напоминающая лабиринт, из которого нет выхода, «размещена» на открытом пространстве Сентрал-парка, напротив того самого здания с пентхаусом. Как пояснили авторы, это своего рода иронический символ итогов Холодной войны, когда сенсационные приобретения российских миллиардеров стали олицетворением головокружительного взлета плутократии.
На территории штаб-квартиры ООН на Ист-Ривер в 1959 году была установлена бронзовая скульптура советского скульптора Евгения Вучетича «Перекуем мечи на орала». Этот дар советского правительства международному сообществу должен был олицетворять «миролюбивый курс» Советского Союза. Проект художника и дизайнера Константина Бойма «Назад в Москву» предполагает не менее символичное возвращение атлетичного молотобойца в Россию при сохранении в остающейся скульптурной композиции его орудия молота и погнутого меча. Лишившись главного героя, по замыслу автора проекта, композиция станет олицетворением победы капитализма над коммунистической доктриной и практикой.
Родившийся в Швейцарии мультимедийный художник Кристоф Дрегер (он живет в Нью-Йорке и Европе) решил запечатлеть момент ухода в небытие статуи Карла Маркса в проекте «Без названия». Бронзовый бюст основоположника опутан канатами и подцеплен крюком к гигантскому крану, который его, очевидно, только что снял с пьедестала. Работа Дрегера самым бесхитростным образом фиксирует расставание общества с дискредитировавшей себя идеологией и ее потерявшими магическую силу демиургами.
«Возвращение монументальности»
Профессор Университета New School, Нью-Йорк, правнучка Никиты Сергеевича Хрущёва, политолог и историк Нина Хрущева написала для изданного в прошлом году сборника статью, в которой проанализировала «возвращение российской монументальности» в эру правления Путина. В своем выступлении в дискуссии она подчеркнула, что имперское сознание и сопутствующий ему монументальный стиль вернулись в полной мере после аннексии Крыма и развязывания войны с Украиной.
«В России заметен новый культ личности (Путина), который внедряется, надо сказать, весьма умно и изобретательно, – отметила Нина Хрущева. – Ставятся памятники таким личностям, как князь Владимир, крестивший Русь, как Иван Грозный, как создатель автомата Калашников».
«Путин видит себя Путиным Первым, а не только преемником коммунистических автократов, – пишет в своем эссе Нина Хрущева. – Он консолидирует свой имидж не столько в манере советских лидеров, сколько в манере русских царей, прославляя монархическое прошлое для цементирования своего собственного монументального настоящего».
Символично, что большие изменения в мировой политике за последние пять лет заставили по-новому взглянуть на само понятие холодной войны.
Как отмечает Евгений Фикс на страницах сборника, аннексия Крыма, Майдан, подавление протестов в России и изменение отношения к России на Западе заставляют говорить о «втором издании Холодной войны».
