Опыт эмигрантов, их видение всегда уникальны. Организатор ежегодного кинофестиваля русскоязычной еврейской диаспоры в Нью-Йорке Регина Хидекель подтверждает эту истину, в очередной раз предлагая зрителям программу новых фильмов.
Seventh Annual Diaspora - Israeli-Russian Film Festival, - так называется это событие, – укладывается в один воскресный день, 22 октября, плотно насыщенный премьерами и презентациями, которые пройдут в самом центре Манхэттена, в стенах Хантер-колледжа. Это известное учебное заведение, входящее в структуру Городского университета Нью-Йорка (CUNY), стало соорганизатором фестиваля вместе с Русско-Американским культурным центром (RACC), возглавляемым Региной Хидекель.
Фестиваль этого года, сказала «Голосу Америки» Регина Хидекель, приурочен к нескольким памятным датам – к столетию русской революции 1917 года и декларации Бальфура, к столетию суфражистского движения в США, к 50-летию Шестидневной войны, оказавшей огромное влияние на еврейскую эмиграцию из Советского Союза.
Герой семейного игрового фильма «Путешествие Игоря и журавлей» (Igor and the Cranes' Journey) режиссера Евгения Румана – увлеченный орнитолог, которому предстоит решать сложные профессиональные и личные проблемы.
Документальный фильм Семена Пинхасова «Участвуй и побеждай» (Participate and Win) расскажет о выдающемся скрипаче Леониде Когане и его семье. В «круглом столе» примут участие режиссер и Нина Коган, дочь музыканта.
Завесу тайны над историей жизни загадочного «двойного агента» Виктора Граевского приоткрывает документальный фильм «Аполлония» (Apollonia) Офира Трайнина. Именно благодаря Граевскому на Запад попала копия секретного доклада Никиты Хрущева на 20-м съезде КПСС.
Состоится также презентация книги «Советско-Израильская война 1967-1973» с участием ее авторов Изабеллы Гинор и Гидеона Ремеза.
Немалый интерес вызывает американская премьера фильма «Холокост: Восточный фронт» (Holocaust. The Eastern Front) из документального цикла известного израильского кинематографиста Бориса Мафцира (Boris Maftsir). Автор фильма разыскал очевидцев массового уничтожения евреев в четырех точках бывшего Советского Союза – в Пушкине, под Санкт-Петербургом, в селе Любавичи Смоленской области, в Ростове-на-Дону и в районе Кисловодска и Нальчика на Северном Кавказе.
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовал по Скайпу с автором фильма «Холокост: Восточный фронт» Борисом Мафциром.
Олег Сулькин: Как вы работаете над фильмами этого цикла? Приезжаете, находите свидетелей, а потом снимаете?
Борис Мафцир: Я работаю вопреки всем правилам документалистики. Так получилось, что проект этот возник незапланированно.
О.С.: Что вы имеете в виду?
Б.М.: В 2005 году я ушел с высокого поста – после 12 лет, когда я занимал различные должности. Может, это прозвучит нескромно – но я больше не хотел быть начальником. И тогда меня пригласили в музей Яд Вашем – заняться идентификацией евреев, погибших в Холокосте на оккупированных территориях бывшего Советского Союза. На тот момент было известно лишь 12-15 проц. этих имен. Для сравнения – в Западной Европе определено примерно 90 проц. имен жертв. Нужно понимать, что из 6 млн евреев, жертв Холокоста, примерно 2 млн 700 тысяч погибли на территории бывшего СССР.
О.С.: Это же огромная работа... Какой план вы избрали и как пришли к идее фильма?
Б.М.: Проектом для Яд Вашем я занимался сеть лет. Мы собрали и подтвердили более полумиллиона имен. Сейчас проектом занимаются другие люди. В одной из поездок ко мне обратились коллеги из Беларуси и предложили сделать совместную работу. Так я вернулся к своей профессии документалиста. И появился первый фильм цикла «Хранители памяти», где мы воскресили период с осени 41-го по зиму 42-года, когда в Беларуси происходило массовое уничтожение евреев. Я не планировал продолжения проекта, но мой старший товарищ Реувен Мерхав упрекнул меня, сказав, что мой моральный долг – его обязательно продолжить. Речь шла о грандиозном охвате темы, о поездках в сотни городов, городков, штетлов и деревень, где нацистами и их пособниками планомерно уничтожалось еврейское население.
О.С.: Как вы находили средства? Кто вам помогал?
Б.М.: Средств никаких не было и в помине. Я называю это партизанской операцией, герильей. У меня было одно преимущество, которое я решил использовать, – многолетняя работа над проектом имен для музея Яд Вашем. За это время я объездил примерно 160 мест в республиках бывшего Советского Союза. Там уже были контакты, знакомые, волонтеры. Я опирался именно на волонтеров, местных историков и энтузиастов-краеведов. Их я и называю «хранителями памяти». Очень важно подчеркнуть – в моих фильмах нет никаких исторических открытий. Если я говорю о расстреле в Дубоссарах, то он уже давно документирован. Если я говорю о Змиевской балке в Ростове-на-Дону, то массовые казни там тоже документированы. Есть свидетельства, есть памятники.
О.С.: В чем заключалась ваша концепция?
Б.М.: Я хотел перенести зрителя в то страшное время живыми свидетельствами очевидцев, непосредственно в местах уничтожения евреев воссоздавая реальную историю, ее атмосферу. То есть сделать фактически то, что было запрещено Сталиным сразу после войны, включая подготовленную Эренбургом и Гроссманом «Черную книгу». Документы и свидетельства о Холокосте на территории СССР после войны сталинским режимом вычеркивались из коллективной памяти, прятались в секретные архивы, памятники сносились или к ним затруднялся доступ.
О.С.: Насколько я уяснил из информации на сайте вашего проекта, всего должно быть девять фильмов? Сколько из них готовы?
Б.М.: Сняты уже шесть фильмов-свидетельств, рассказывающих о Холокосте в разных регионах бывшего СССР – в России, Беларуси, Украине, Молдавии. Часть этих событий известны, часть – не очень известны, и некоторые совсем не известны. Седьмой фильм, о Холокосте в Крыму, находится на стадии монтажа, в декабре будет премьера. Восьмой фильм «По дороге к Бабьему Яру» – о создании системы уничтожения евреев в Украине – в начале монтажа, и его премьера планируется в апреле 2018-го года. А девятый, заключительный фильм цикла «Загадка Черной книги» будет связан и с Холокостом, и с гонениями на евреев, на еврейскую культуру в Советском Союзе, включая антисемитскую кампанию конца 40-х – начала 50-х годов. Он выйдет в 2019 году. Проект наш существует за счет пожертвований и грантов. Он абсолютно некоммерческий, поэтому все материалы мы выставляем в Интернет.
О.С.: По масштабности ваш проект, наверное, можно сравнить с деятельностью Фонда Шоа, организованного Стивеном Спилбергом, и циклом фильмов «Шоа» французского режиссера Клода Ланцмана. Вы как-то связаны с ними?
Б.М.: Я снимаю непосредственно на местах событий, без привлечения архивных материалов, и в этом проявляется влияние Ланцмана. Я бесконечно уважаю и его опыт, и опыт фонда Спилберга, опросившего более 50 тысяч жертв Холокоста во всем мире.
О.С.: Вы объездили десятки городов и деревень. Можете суммировать свои впечатления? Как в разных местах поддерживается память о Холокосте?
Б.М.: Я не ищу обобщений. Даже для себя я не пытаюсь суммировать полученные впечатления. Я в этом проекте вижу себя скромным собирателем свидетельств, документалистом-одиночкой. Стараюсь поднять пласты неизвестности, не будучи уверен, что смогу это сделать. Фронт работы огромен. Нужно нанести на карту еще сотни мест в бывших советских республиках, где происходило массовое уничтожение евреев. Я называю этот Холокост скрытым, украденным, неизвестным, в отличие от Польши и других стран Европы, где почти все подробно документировано.
О.С.: Свидетелям, очевидцам Холокоста уже очень много лет. Тогда, в начале и середине 40-х, они были детьми, подростками. Вы уверены в точности и правдивости их показаний? Была ли у вас возможность проверять их рассказы?
Б.М.: Я не могу делать пробные съемки и отбирать свидетелей – их и так очень мало. – нет на это средств и возможностей. Но до съемок я проверяю, что событие, о котором мы будем говорить, действительно происходило. Да, моим собеседникам было тогда мало нет, но это единственные свидетели, которые остались. Они уйдут, и уже никого не будет. Я стараюсь касаться только того, что человек видел сам, тем самым уменьшая возможности сочинительства, фантазирования.
О.С.: Были ли среди ваших собеседников те, кто бы признал, что его семья причастна к выдаче евреев нацистам, к захвату собственности евреев в период нацистской оккупации?
Б.М.: Тема коллаборационизма всегда так или иначе возникала в рассказах очевидцев. Евреев выдавали везде, куда приходили оккупанты. В одном эпизоде «Хранителей памяти» свидетельница – а ей было 16 лет – рассказывает, как нацисты приказали отвезти соседок-евреек на телеге к месту «акции». Не выполнить приказ – верная смерть. В то же время многие жители разных национальностей героически, с риском для жизни своей и своих близких спасали евреев. Эти факты известны, эти люди провозглашены Праведниками народов мира.
О.С.: Погружение в трагическую тему Холокоста – тяжкое психологическое и эмоциональное бремя. Подробности методичного, хладнокровного уничтожения беззащитных людей, в том числе женщин и детей, ужасают. Как вы справляетесь с эмоциями?
Б.М.: Плохо справляюсь. Тяжело об этом говорить. Сказать, что я научился абстрагироваться, будет неправдой.
