По словам заместителя советника национальной безопасности Бена Родеса, во время визита в Швецию и в Санкт-Петербург президент Обама продолжил телефонные переговоры с представителями Конгресса, стремясь заручиться поддержкой военной операции в Сирии со стороны законодателей.
Впрочем, представители администрации вновь заверили журналистов: они убеждены, что законодатели дадут «добро». Пресс-секретарь Пентагона Джордж Литтл заявил: то, что атака пока откладывается, не означает, что это дает сирийскому режиму какие-либо преимущества. Пресс-секретарь Госдепартамента Джен Псаки подчеркнула в ходе брифинга, что администрация полностью доверяет оценке Пентагона, что атака не будет менее эффективной из-за того, что она пока откладывется. Зачем вообще нужно было рисковать, обращаясь к Конгрессу с просьбой утвердить военную операцию? «Если бы президент, госсекретарь Керри и представители Пентагона не были уверены в необходимости этой акции, они не прилагали бы все усилия, чтобы добиться положительного голосования в Конгрессе, – сказала она.
Псаки отказалась обсуждать «гипотетические варианты» – как поступит президент, если Конгресс проголосует против военного вмешательства, а также как атака отразится на решениях сирийского президента. «Мы не хотим предсказывать, что именно это изменит в расчетах Асада, но это очевидно отразится на его (военных) возможностях», – отметила пресс-секретарь Госдепартамента.
Как сообщила Джен Псаки, публичную поддержку военной операции в Сирии выразили девять стран: Австралия, Албания, Косово, Канада, Дания, Франция, Турция, Польша и Румыния.
Сомнения законодателей
Между тем на Капитолийском холме продолжались дискуссии. После закрытого заседания Сенатского комитета по разведке, сенатор от штата Мэриленд Барабара Микульски, голосовавшая в 2002-м году против войны в Ираке, заявила, что, учитывая представленные законодателям данные, она не сомневается в том, что ответственность за химическую атаку 21 сентября несет режим Башара Асада. Вместе с тем она еще не пришла к выводу, что военное вмешательство непременно поможет предотвратить подобные атаки в будущем.
Глава комитета сенатор Дайан Файнстайн, заявила, что она собирается проголосовать за атаку, заявив, что если Конгресс не поддержит призыв президента, то «Америка станет бумажным тигром».
Концепции атаки: от Обамы до Маккейна
Тем временем аналитики из Брукингского института (Вашингтон) обсуждали возможные последствия атаки.
Брюс Ридел (в прошлом – один из советников Обамы в разработке афганской стратегии) предупредил о недопустимости для представителей администрации игнорирования вопроса о ситуации, которая сложится «на следующий день» после атаки.
«Нельзя питать иллюзий, что сегодняшний удар против Асада не создаст нам проблем с "Аль-Кайдой", – подчеркнул аналитик. – Надо думать, как сделать так, чтобы "Аль-Кайда" не создала себе новую базу на Ближнем Востоке».
Майкл Доран (бывший помощник министра обороны в администрации президента Буша) заявил, что, по его мнению, президент Обама мог собрать международную коалицию против Асада и два года назад, однако он упустил момент, когда вмешательство действительно могло быть эффективным. «На данном этапе, у нас проблема не только с тем, что делает Асад, но и с тем, что делают наши союзники, помогая различным группам в оппозиции, включая джихадистские группировки», – констатирует Доран.
«Речь уже не идет о гражданской войне, но о борьбе за региональный порядок, – подчеркивает эксперт. – Это Иран, "Хезболла" и Сирия против Саудовской Аравии, Турции и других. Нам не нужно пытаться разрешить внутренние конфликты в Сирии: мы хотим наказать Асада, Иран – и усилить тех, кого мы поддерживаем – в частности, Турцию и Саудовскую Аравию».
По мнению Дорана, на вопрос, почему режим Асада решил применить химическое оружие, когда в Сирию прибыла команда инспекторов ООН, ответить несложно.
«Они применили химическое оружие потому, что речь идет о стратегической территории, которую они не смогли отвоевать с помощью конвенционального оружия, – считает аналитик. – Почему именно в это время? Потому что, как любой бандит, Асад стремится послать сигнал своим противникам, что он готов уничтожить их всех, включая их семьи, – и никто – ни ООН, ни американцы – его не остановят, такой он крутой».
Джереми Шапиро (бывший советник администрации Обамы) заметил, что США находятся на «опасном спуске»; по его мнению, решение реализовать военный удар едва ли станет последним шагом на этом пути. «Самым важным пунктом в этой дискуссии, который игнорируется, должен быть вопрос, как мы стабилизируем обстановку, – убежден Шапиро. – У нас есть много причин полагать, что вмешательство приведет к большему кровопролитию, потому что сторонники противника тут же почувствуют, что им тоже надо усилить их протеже».
По мнению Шапиро, за последние сто лет химическое оружие мало использовалось не благодаря готовности мирового сообщества добиться соблюдения международной нормы силовыми методами, а потому, что его использование непрактично.
Эксперт Брукинского института по России Фиона Хилл неожиданно выступила в защиту Путина и его позиции в сирийском вопросе.
«Путин ясно дал понять, что его беспокоит не судьба Асада, но очередной тарарам, затеваемый Америкой, – сказала она. – Как и все мы, Путин не знает, чем кончится эта игра, – и хотел бы это знать. Да, он предпочел бы, чтобы все можно было вернуть к старому сценарию, когда Асад создает хотя бы подобие контроля над ситуацией. В Ираке, Афганистане, Ливии он видит полный хаос».
По мнению Хилл, параллели с «холодной войной» в данном случае неуместны.
«У России сейчас странный набор союзников на Ближнем Востоке, – констатировала она, – Иран, Сирия и Израиль. Какая уж тут "холодная война"!»
Впрочем, представители администрации вновь заверили журналистов: они убеждены, что законодатели дадут «добро». Пресс-секретарь Пентагона Джордж Литтл заявил: то, что атака пока откладывается, не означает, что это дает сирийскому режиму какие-либо преимущества. Пресс-секретарь Госдепартамента Джен Псаки подчеркнула в ходе брифинга, что администрация полностью доверяет оценке Пентагона, что атака не будет менее эффективной из-за того, что она пока откладывется. Зачем вообще нужно было рисковать, обращаясь к Конгрессу с просьбой утвердить военную операцию? «Если бы президент, госсекретарь Керри и представители Пентагона не были уверены в необходимости этой акции, они не прилагали бы все усилия, чтобы добиться положительного голосования в Конгрессе, – сказала она.
Псаки отказалась обсуждать «гипотетические варианты» – как поступит президент, если Конгресс проголосует против военного вмешательства, а также как атака отразится на решениях сирийского президента. «Мы не хотим предсказывать, что именно это изменит в расчетах Асада, но это очевидно отразится на его (военных) возможностях», – отметила пресс-секретарь Госдепартамента.
Как сообщила Джен Псаки, публичную поддержку военной операции в Сирии выразили девять стран: Австралия, Албания, Косово, Канада, Дания, Франция, Турция, Польша и Румыния.
Сомнения законодателей
Между тем на Капитолийском холме продолжались дискуссии. После закрытого заседания Сенатского комитета по разведке, сенатор от штата Мэриленд Барабара Микульски, голосовавшая в 2002-м году против войны в Ираке, заявила, что, учитывая представленные законодателям данные, она не сомневается в том, что ответственность за химическую атаку 21 сентября несет режим Башара Асада. Вместе с тем она еще не пришла к выводу, что военное вмешательство непременно поможет предотвратить подобные атаки в будущем.
Глава комитета сенатор Дайан Файнстайн, заявила, что она собирается проголосовать за атаку, заявив, что если Конгресс не поддержит призыв президента, то «Америка станет бумажным тигром».
Концепции атаки: от Обамы до Маккейна
Тем временем аналитики из Брукингского института (Вашингтон) обсуждали возможные последствия атаки.
Брюс Ридел (в прошлом – один из советников Обамы в разработке афганской стратегии) предупредил о недопустимости для представителей администрации игнорирования вопроса о ситуации, которая сложится «на следующий день» после атаки.
«Нельзя питать иллюзий, что сегодняшний удар против Асада не создаст нам проблем с "Аль-Кайдой", – подчеркнул аналитик. – Надо думать, как сделать так, чтобы "Аль-Кайда" не создала себе новую базу на Ближнем Востоке».
Майкл Доран (бывший помощник министра обороны в администрации президента Буша) заявил, что, по его мнению, президент Обама мог собрать международную коалицию против Асада и два года назад, однако он упустил момент, когда вмешательство действительно могло быть эффективным. «На данном этапе, у нас проблема не только с тем, что делает Асад, но и с тем, что делают наши союзники, помогая различным группам в оппозиции, включая джихадистские группировки», – констатирует Доран.
«Речь уже не идет о гражданской войне, но о борьбе за региональный порядок, – подчеркивает эксперт. – Это Иран, "Хезболла" и Сирия против Саудовской Аравии, Турции и других. Нам не нужно пытаться разрешить внутренние конфликты в Сирии: мы хотим наказать Асада, Иран – и усилить тех, кого мы поддерживаем – в частности, Турцию и Саудовскую Аравию».
По мнению Дорана, на вопрос, почему режим Асада решил применить химическое оружие, когда в Сирию прибыла команда инспекторов ООН, ответить несложно.
«Они применили химическое оружие потому, что речь идет о стратегической территории, которую они не смогли отвоевать с помощью конвенционального оружия, – считает аналитик. – Почему именно в это время? Потому что, как любой бандит, Асад стремится послать сигнал своим противникам, что он готов уничтожить их всех, включая их семьи, – и никто – ни ООН, ни американцы – его не остановят, такой он крутой».
Джереми Шапиро (бывший советник администрации Обамы) заметил, что США находятся на «опасном спуске»; по его мнению, решение реализовать военный удар едва ли станет последним шагом на этом пути. «Самым важным пунктом в этой дискуссии, который игнорируется, должен быть вопрос, как мы стабилизируем обстановку, – убежден Шапиро. – У нас есть много причин полагать, что вмешательство приведет к большему кровопролитию, потому что сторонники противника тут же почувствуют, что им тоже надо усилить их протеже».
По мнению Шапиро, за последние сто лет химическое оружие мало использовалось не благодаря готовности мирового сообщества добиться соблюдения международной нормы силовыми методами, а потому, что его использование непрактично.
Эксперт Брукинского института по России Фиона Хилл неожиданно выступила в защиту Путина и его позиции в сирийском вопросе.
«Путин ясно дал понять, что его беспокоит не судьба Асада, но очередной тарарам, затеваемый Америкой, – сказала она. – Как и все мы, Путин не знает, чем кончится эта игра, – и хотел бы это знать. Да, он предпочел бы, чтобы все можно было вернуть к старому сценарию, когда Асад создает хотя бы подобие контроля над ситуацией. В Ираке, Афганистане, Ливии он видит полный хаос».
По мнению Хилл, параллели с «холодной войной» в данном случае неуместны.
«У России сейчас странный набор союзников на Ближнем Востоке, – констатировала она, – Иран, Сирия и Израиль. Какая уж тут "холодная война"!»
