Нобелевский комитет объявил о том, что премию по физике в этом году получат Андрей Гейм и Константин Новоселов, сотрудники факультета физики и астрономии Манчестерского университета. Наиболее престижную научную награду они получили за изобретение графена. На сайте Нобелевского комитета говорится, что графен – «материал толщиной всего в один атом, обладающий суперпрочностью и суперпроводимостью, практически прозрачный и способный открыть путь к раскрытию новых секретов фундаментальной физики».
Оба ученых родились и получили образование в России и ранее работали в Научном центре в подмосковной Черноголовке.
Константин Новоселов – один из самых молодых нобелевских лауреатов в истории, ему 36 лет. Он согласился ответить на несколько вопросов Русской службы «Голоса Америки».
Алекс Григорьев: Можете ли Вы объяснить неспециалистам, что такое графен?
Константин Новоселов: Представьте себе стол, на который высыпали огромное количество маленьких шариков. В результате получается материал, толщиной лишь в один атом, который обладает уникальными свойствами. Это самый тонкий и одновременно самый прочный материал. Потенциально его можно использовать самыми разными способами. Это и есть графен.
А.Г.: То есть теоретически из графена можно сделать, например, стенки самолета, который будет намного легче и прочнее обычного?
К.Н.: Теоретически да, можно. Но я не думаю, что из графена стоит делать самолеты.
А.Г.: Вы сделали это открытие случайно?
К.Н.: Нет, мы сознательно пытались создать этот материал. Нам повезло, что все так удачно получилось.
А.Г.: Вы имеете опыт работы в России и за рубежом. В чем сильные стороны российской и западной систем научной организации труда?
К.Н.: Мне сложно судить, но, как мне представляется, в СССР пытались заниматься всем сразу. Из-за этого происходило некоторое распыление усилий. На Западе система научных исследований намного более открытая, доступ к информации более свободный, за счет этого удается концентрировать усилия на некоторых направлениях. Вероятно, это более разумная система.
А.Г.: Вы мечтаете о работе в какой-то особенной лаборатории?
К.Н.: Знаете, в Манчестере созданы настолько идеальные условия для работы, здесь работает настолько хорошая команда, что просто иногда хочется чего-то другого. Каких-то проблем, что ли…
А.Г.: Вы уже решили, на что потратите Нобелевскую премию?
К.Н.: Нет, как-то даже не задумывался… Просто не было времени…
А.Г.: В последние дни вас преследуют журналисты. Есть ли вопрос, который вы хотели бы услышать, но вам еще его не задавали?
К.Н.: Есть, но это не вопрос, а утверждение. Оно звучит так: «Это последний вопрос».
