Североатлантический договор, ставший учредительным документом создания НАТО, был подписан в Вашингтоне 4 апреля 1949 года. С момента своего основания альянс расширился от 12 стран-членов до 29 (вскоре в состав НАТО войдет еще одна страна – Северная Македония).
70-летие НАТО проходит на фоне обеспокоенности о будущем альянса и встреч министров иностранных дел стран-членов альянса в столице США. Кроме того, оно ознаменовалось первым в истории обращением генерального секретаря НАТО к обеим палатам Конгресса и встречей президента США Дональда Трампа с главой Североатлантического альянса Йенсом Столтенбергом.
О проблемах, с которыми Альянс сталкивается сегодня, корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовал с президентом и генеральным директором Центра анализа европейской политики Питером Дораном (Peter B. Doran).
Валерия Егисман: Как вы оцениваете речь генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга в Конгресса США, и каков ваш взгляд на существующую обеспокоенность по поводу приверженности США Альянсу и ряда негативных заявлений президента Трампа по этому поводу?
Питер Доран: Я думаю, что многие в Вашингтоне и в Европе ожидали некоего триумфа от речи генерального секретаря, и она действительно стала таковым. На меня произвели впечатление его слова о том, что НАТО и Европа не удалены друг от друга, и что НАТО существует именно благодаря союзу между Соединенными Штатами и Европой. Это его главный посыл, и это – правда. И что особенно важно – НАТО первым оказало поддержку Америке, когда мы находились в трудном положении. Существенно, на мой взляд, не только то, что сказал генеральный секретарь, но и то, какова была его аудитория: обе партии Конгресса – и республиканцы, и демократы – слушали очень мощную, резонансную речь. И, конечно, эту речь слушала вся Америка.
Если посмотреть на прошедшую встречу генерального секретаря и президента Трампа в Белом доме, то она также была чрезвычайно позитивной, и, я думаю, у них хорошие личные отношения. Мы также видели, как целый ряд старших советников и членов администрации президента говорил о приверженности США – НАТО. Поэтому можно сказать, что обсуждения в Белом Доме имели позитивное значение.
Тем не менее, будем честны – вопрос о распределении финансового бремени между союзниками, который вызвал большую напряженность в НАТО, должен был быть поднят. Американцы спрашивают: почему мы должны платить, чтобы защитить Европу, если сами европейцы этого не делают? И в речи генерального секретаря мы услышали, что европейцы стали более серьезно подходить к этому вопросу и готовы увеличить расходы на оборону до 100 миллиардов долларов.
В.Е.: Почему большинство европейских стран-членов НАТО до сих пор имеет сложности с выполнением требования альянса об отчислении 2% ВВП на оборонные нужды?
П.Д.: Я думаю, что страны, которые не чувствуют реальной угрозы, не склонны вкладывать средства в оборону. Безусловно, с 1990-х годов было ощущение мира, и оно продолжалось в течение нескольких десятилетий. Но ситуация изменилась – в США на это сильное влияние оказала попытка России по вмешательству в наш демократический процесс, а в Европе – использование Россией гибридной войны. Во многих странах стали осозновать, что мы больше не живем в спокойную эпоху – мы живем во все более хаотичном мире, который сегодня определяется глобальной конкуренцией.
В.Е.: Каковы, на ваш взгляд, основные проблемы и угрозы – внешние и внутренние – с которыми НАТО сталкивается сегодня?
П.Д.: Я думаю, что самой большой угрозой, с которой мы сталкиваемся, являются попытки России подорвать международную систему, которая определяла мир в Европе на протяжении десятилетий. У нас есть давние соглашения с Россией, согласно которым она обещала никогда не прибегать к военной атаке против Украины и не вмешиваться в политические процессы в этой стране. У нас есть договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД), который, как мы видим, Россия нарушает.
Россия пытается переписать правила, определившие мир в Европе, и мы должны реагировать на это, и реагировать быстро. В противном случае мы дадим Владимиру Путину возможность подорвать наше политическое единство. А сохранение этого единства – это наша внутренняя проблема.
Поэтому, когда мы смотрим на внешние угрозы, я рассматриваю угрозу с Востока как главную. Когда мы смотрим на угрозы внутренние, то мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы укрепить политическое единство альянса.
В.Е.: Насколько защищен восточный фланг НАТО – например, Балтийские страны? Должно ли НАТО увеличить свое присутствие в регионе Черного моря?
П.Д.: Когда речь идет о защите передовой линии Европы, я приветствую решения НАТО и США о большем размещении военных батальонов на восточном фронте. Но я считаю, что нам нужно иметь постоянное присутствие американских войск к востоку от Берлина. Если посмотреть на положения «Основополагающего Акта Россия-НАТО» от 1997 года, то Россия согласилась на это. Германия согласилась на это. Поэтому я считаю, что сегодня мы могли бы иметь постоянный батальон хотя бы в Польше, с последующим размещением в Литве, Латвии и Эстонии. Это позволит нам укрепить уже сделанные шаги по защите северо-восточной части Европы.
Что касается юго-восточной Европы, то здесь мы имеем большую брешь в нашей защите, в том числе – по сдерживанию России в Черноморском регионе. Мы видим, что Россия превратила Крымский полустров в вооруженную крепость, разместив на этой территории новую военную технику и баллистические ракеты, которые могут нести оружие массового поражения. Мы видели поведение России в Керченском проливе и Азовском море – по сути, мы видим попытки осуществления морской аннексии забранной у Украины территории. Это очень опасные шаги, на которые НАТО должно отвечать решительно и спокойно. Мы должны осознать, что наше противостояние с Россией происходит не только на суше или в киберпространстве, но и в таких закрытых морских пространствах, как Черное море.
Таким образом, на данный момент у нас имеется несбалансированный ответ по восточному флангу НАТО: в Балтийском регионе имеется тяжелая техника и больше сдерживания, но нам необходимо укрепить положение альянса в регионе Черного моря. И мы сейчас в нашем центре проводим обширные исследования того, как это сделать. И я, считаю, что в Вашингтоне внимание к региону Черного моря должно быть повышено.
В.Е.: Как вы относитесь к прекращению ДРСМД и потенциальной гонке вооружений, с которой может столкнуться альянс?
П.Д.: Режим контроля над вооружениями работает только в том случае, если обе стороны привержены ему. И мы должны задать себе вопрос: когда мы смотрим на Владимира Путина, то имеем ли мы дело с Горбачевым или с Андроповым? У Горбачева была веская причина для того, чтобы сесть за стол переговоров о контроле над вооружениями и достигнуть соглашения. И это помогло положить конец «холодной войне».
Когда я смотрю на Владимира Путина сегодня, я не вижу Горбачева. Когда я смотрю на действия России, я вижу нарушение ею положений ДРСМД, а также неуважение в отношении многих других международных соглашений
В этом плане выход США из ДРСМД – правильный шаг, для которого пришло время. Но я не хотел бы видеть разрыв других договоров в области контроля над вооружениями.
