В эту среду Госдума России приняла поправки в Уголовный Кодекс, касающиеся территориальной подсудности обвиняемых в терроризме и экстремизме. Их дела могут теперь рассматриваться в военных окружных судах по месту совершения преступления после ходатайства генпрокурора или его заместителя, «если существует реальная угроза личной безопасности участников судебного разбирательства, их близких и родственников». Поправки были приняты в третьем и окончательном чтении.
Их инициатором стал президент РФ Дмитрий Медведев. Проект в Думу внесли еще 4 сентября. Ранее президент России заявил на выездном совещании Совета безопасности в Ставрополе следующее: «Можно было бы принять в ближайшее время решение изменить территориальную подсудность по делам экстремистского и террористического характера, чтобы бандиты и коррупционеры не могли оказывать давление на суды».
Упоминание экстремистов наряду с террористами вызвало опасения у многих представителей гражданского общества. Среди них и директор Центра экстремальной журналистики в Москве Олег Панфилов. В интервью Русской службе «Голоса Америки» он сказал: «Понятие «экстремизм» настолько расплывчато, что в судебных процессах определять, что называется экстремизмом, позволено судьям и прокурорам, но я считаю, что подобное применение понятия экстремизма ко всем, кто критикует власть, недопустимо. А отдавать это еще на рассмотрение военных судов, по-моему, – это пахнет большим юридическим скандалом. Вообще рассмотрение военными судами дел людей, которых будут обвинять в экстремизме или терроризме, – это значит признание того, что против – в данном случае – России участвуют какие-то военные подразделения».
Примечательно, что об экстремизме в последнем чтении поправок не говорилось. 282 статья УК, названная «экстремистской», в нем отсутствовала. Напомним, что многие правозащитники трактуют ее как средство борьбы с инакомыслящими.
Вначале рассмотрения проекта также предполагалось, что дела террористов будут передаваться в Верховный суд. Но тогда бы это не оставило возможности для апелляции, поскольку Верховный суд – высшая в России судебная инстанция. По предложению председателя Госдумы Бориса Грызлова это предложение из проекта убрали. Кроме того, террористов в военных судах будут по-прежнему судить присяжные. На вопрос «Голоса Америки» о том, что же все-таки меняют эти поправки, ответила известный российский политолог Марина Литвинович. «Меняется в первую очередь само место проведения таких судов, – сказала она. – Соответственно там будут судьи, являющиеся действующими военнослужащими и военнослужащими в отставке. И, конечно, этот суд более закрыт как для журналистов, так и для публики. А что касается отбора присяжных, то пока из этого законопроекта не следует, каким образом он будет осуществляться. Но можно предположить, что он будет другим, чем в гражданском суде».
Того же мнения о ненужности этих поправок придерживается адвокат, член Совета Адвокатской палаты города Москвы Юрий Клячкин: «В принципе, я считаю, что передача дел из общегражданских судов в военные суды – шаг в сторону от демократии. Военная юстиция в силу своей служебной зависимости более зависима, чем гражданские суды».
В то же время в Соединенных Штатах наблюдается иная тенденция – террористов, участвовавших в атаках 11 сентября 2001 года, будут судить в гражданском суде. Правомерно ли это? Юрий Клячкин ответил на этот вопрос: «Я считаю, что да. Есть специальные составы, касающиеся военных преступлений, которые естественно подпадают под юрисдикцию военных судов, а террористы же не обязательно военные люди: это могут быть любые гражданские лица».
Ту же мысль высказал Олег Панфилов: «По-моему, это дело все-таки следствия. Поэтому следствие должно определять, есть ли в этом преступлении военный компонент. То есть военный суд рассматривает те преступления, которые связаны с военной службой. Каким образом человек гражданский, который купил или нашел оружие и стал его применять, может быть обвинен в военных преступлениях, я не знаю. Таким же образом можно судить детишек, которые покупают пиротехнику в магазинах и бабахают на всех улицах. Действия этих фейерверков и петард практически такое же, как военное. По всей видимости, у следователей появится очень много проблем».
Можно ли считать решение Госдумы правильным? Марина Литвинович ответила на этот вопрос «Голоса Америки»: «Мне кажется, что это неправильно по многим причинам». «Во-первых, – сказала она, – сама по себе мера санкций, когда гражданских лиц будут судить в военных судах, – это очень плохо. Это дело-прецедент. Количество статей может расширяться. Сначала была 282 статья в этом списке, а потом ее убрали. Это означает в принципе, что список открыт: через какое-то время могут расширить количество статей, по которым суды переносятся в военный суд. С другой стороны, совершенно очевидно, что суд будет теперь переноситься в другое место. Например, на Северном Кавказе это получается Ростов-на-Дону – довольно далеко от кавказских республик. И соответственно мы можем ожидать, что потерпевшие, как это было в случае с Бесланом, не смогут физически ездить в Ростов-на-Дону. Особенно если процесс долгий: тогда придется присутствовать все время. Я прогнозирую, что ухудшится качество правосудия по таким делам, как терроризм или попытки захвата власти, тем более что помимо терроризма там присутствуют, скажем так, полуполитические статьи – по ним тоже будут судить в военных судах».
