В минувшее воскресенье в эфире телеканала CNN появилось интервью журналиста Фарида Закарии с президентом Дмитрием Медведевым. Глава российского государства уже не первый раз отвечает на вопросы зарубежных СМИ и в том числе – этого глобального телеканала. Однако нынешнее интервью совпало со значимыми событиями в российско-американских отношениях.
Комментируя этот факт Русской службе «Голоса Америки», руководитель филиала фонда Макартуров в Москве доктор политических наук Игорь Зевелев подчеркивает, что фактически интервью Дмитрия Медведева было записано еще 15 сентября, за несколько дней до принципиально важного заявления президента Барака Обамы об отказе от размещения в Чехии и Польше третьего позиционного района ПРО. Но сам тон интервью говорит о том, что российский лидер с надеждой смотрит на будущее американо-российской «перезагрузки» и на то, что ему удастся выстроить деловые и личные контакты со своим американским коллегой.
Игорь Зевелев, как политолог, который лично по работе в Вашингтоне хорошо знаком с Фаридом Закарией, также обращает внимание на «очень острые и прямые, но вместе с тем корректные вопросы», которые задал американский тележурналист российскому лидеру. Среди них – вопросы о демократии в России, свободе прессы, а также – об особых отношениях между российским президентом и премьер-министром. Именно благодаря всему этому интервью и получилось столь ярким. Ведь все эти вопросы, а главное – ответы на них, наверняка интересны не только российской, но и американской публике, заключает Игорь Зевелев.
Весьма позитивно оценивает нынешнее интервью российского президента и директор Московского Центра Карнеги Дмитрий Тренин, который только что вернулся из брюссельского филиала фонда Карнеги, где с программной речью, посвященной России, выступил новый генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен. Дмитрий Тренин отмечает важность того, что еще до заявления президента США по ПРО и выступления руководителя Североатлантического альянса президент Медведев в интервью CNN подробно обозначил российскую позицию по иранской ядерной проблеме и готовность России эту позицию в большей степени координировать со своими западными партнерами. И как раз такая готовность учитывать взаимные интересы может в дальнейшем привести к стратегическому взаимодействию Москвы, Брюсселя и Вашингтона в деле создания единой системы противоракетной обороны в Европе. А эта система способна стать своего рода альтернативой присоединения России к НАТО, о котором пока можно говорить, только как об очень отдаленной перспективе.
Вместе с тем, делится наблюдением директор Московского Центра Карнеги, даже по манере общения Дмитрия Медведева с журналистом CNN Фаридом Закарией, очевидно, что российский президент вовсе не стремился понравиться американской публике. И это хорошо, так как не стоит создавать у американской стороны повышенных ожиданий, которые невозможно будет реализовать, считает г-н Тренин.
Несколько иначе смотрит на эту проблему российский представитель международной правозащитной организации Human Rights Watch Таня Локшина. По ее мнению, Кремль специально создает всевозможные институты, агентства, СМИ, которые работают на западную аудиторию с целью улучшить имидж российской власти и укрепить ее международный авторитет. Однако подобная система, по мнению Тани Локшиной, не слишком эффективна, потому что зачастую копирует советскую практику пропаганды и выдает желаемое за действительное.
«Мне, например, кажется, что не совсем правильно лидеру России, обращаясь к американскому зрителю, обвинять собственное население в пассивности, в недостатке приверженности демократическим ценностям, – продолжает Таня Локшина. – Чего стоит заявление Дмитрия Медведева, что наши «люди безынициативны, не пользуются своими политическими правами». Получается, что российская власть так хочет демократии, она все для этого делает, только об этом и мечтает, но вот с народом не повезло… На самом деле все обстоит с точностью наоборот».
Правозащитница из Human Rights Watch Таня Локшина не оставляет надежды, что подобные заявления главы российского государства все-таки адекватно воспринимаются западной – в данном случае американской – публикой и не создают ошибочное представление, судя по ответам российского президента, о характере отношений власти и общества в современной России.
К сказанному не лишне добавить, что в конце своего интервью Фариду Закарии Дмитрий Медведев, апеллируя то к российской Конституции, то к международному праву, так и не дал прямого ответа на прямой вопрос: является ли он на самом деле «боссом Владимира Путина»? И может причина как раз в том, что ясный и четкий ответ мог, конечно, понравиться американскому зрителю, но очень не понравиться зрителю другому – главному.
