В Нью-Йорке очень ждали Марлена Хуциева. Музей современного искусства (MoMA) с Госфильмофондом РФ совместно подготовили беспрецедентную для Северной Америки ретроспективу его фильмов, как игровых, так и документальных, как известных, уже давно зачисленных в классику, так и практически забытых и мало кем виденных. Был запланирован и творческий вечер Марлена Мартыновича.
Но, увы, этим планам не суждено было сбыться. В самый последний момент врачи отсоветовали 91-летнему кинорежиссеру лететь из Москвы в Нью-Йорк, опасаясь за его здоровье.
Но ретроспектива в MoMA состоялась, хотя творческий вечер мастера был, разумеется, отменен. Фильмы представлял куратор программы с российской стороны, сотрудник Госфильмофонда Петр Багров. Вместе с Джошуа Сигелом (Joshua Siegel), сотрудником киноотдела MoMA, он в течение последних двух лет работал над составлением и подготовкой программы.
Марлен Хуциев родился и вырос в Грузии. В 1952 году окончил режиссерский факультет ВГИКа, мастерскую Игоря Савченко. Уже первые два фильма – «Весна на Заречной улице» (совместно с Феликсом Миронером) и «Два Федора» засвидетельствовали приход в кинематограф незаурядного и склонного к поэтическому видению режиссера. А два фильма о молодежи, снятые Хуциевым в 60-е, оттепельные годы, «Застава Ильича» и «Июльский дождь», получили огромный общественный резонанс и стали своего рода «визитной карточкой» поколения «шестидесятников», лучшими образцами нового для СССР кинематографа свободного дыхания, увы, задушенного партийной цензурой.
После хождения по мукам с «Заставой Ильича», которая была выпущена спустя два года в переделанном и сокращенном варианте под названием «Мне двадцать лет», и оголтелой травли «Июльского дождя», Хуциев фактически лишился возможности снимать остросоциальное кино. Он отдал дань военной, патриотической теме, которую всегда считал для себя и своего поколения важнейшей, в телефильме «Был месяц май», да и в более поздних лентах «Послесловие», «Бесконечность» и «Люди 1941 года». Многие годы преподавал режиссуру по ВГИКе.
«Вообще, на Хуциева сейчас большой спрос, – сказал в интервью «Голосу Америки» Петр Багров. – Во многом этот всплеск случаен. Мы часто вытаскиваем из небытия какую-то экзотику, забывая, что есть очевидные шедевры, которые для нас являются каноническими, а в мире их просто не знают. Так и с Хуциевым произошло. Стоило где-то один раз засветить «Заставу Ильича», и ею заинтересовались многие. Считалось, что его знают в России, но никто не знает за рубежом. Это не совсем так. Еще Феллини и Годар восхищались его мастерством. Но именно последние года три все стали у нас просить его картины. Прошла огромная ретроспектива в Локарно, в Португалии, в Мар-дель-Плата (Аргентина), сейчас должна быть программа в Парижской Синематеке, и так далее. Вот и MoMA, с которой мы дружим и тесно сотрудничаем, проявила серьезный интерес. Мы получили отличные новые 35мм копии ряда фильмов. Нам помог Гарвардский киноархив. Что-то получили из Гостелерадиофонда, в общем, со всего мира собирали».
Как подтвердил Петр Багров, программа в MoMA, действительно, самая полная ретроспектива фильмов Хуциева. В частности, в нее включена снятая для ТВ в 1971 году документальная картина «Алые зори Парижа», которую практически никто не видел. Это своего рода «поклон» Хуциева Парижской Коммуне в связи с ее столетием.
Любопытно, что в рамках ретроспективы в MoMA показывались обе версии «Заставы Ильича».
«Полная авторская версия «Заставы Ильича» была завершена Хуциевым в 1988 году, – уточнил Петр Багров. – Она вышла в 1990 году, в самую перестройку. Это не совсем оригинальная версия 1962 года, а своего рода гибрид. Хуциев взял кое-что из «Заставы», кое-что из «Мне двадцать лет». Когда фильм положили на полку и заставили режиссера какие-то эпизоды переснимать, он воспользовался этим, чтобы кое-что улучшить. Что-то заменил, что-то подсократил, что-то переозвучил».
По словам Багрова, посещаемость фильмов в Нью-Йорке была хорошая. «На показе «Мне двадцать лет» было чуть больше ползала, а вот «Заставу Ильича» и «Июльский дождь» смотрел полный зал».
«Мне было интересно восприятие обеих версий «Заставы Ильича», – заметил Багров. – Интересно, что «Мне двадцать лет» смотрели лучше. «Застава Ильича» – очень длинный фильм, там есть вставной 20-минутный эпизод – вечер поэзии в Политехническом, где читают стихи Светлов, Слуцкий, Евтушенко, Рождественский, Ахмадулина... Нам это интересно, а вот американцам эти имена ничего не говорят, и народ в зале явно заскучал».
Как рассказал Багров, Хуциев, с которым они тесно общаются, был очень огорчен отменой поездки. Да, он приболел, был в больнице, но сейчас уже дома.
«Наши партнеры в МоМА отнеслись к неприезду Хуциева с полным пониманием, – заметил Багров. – Все-таки возраст очень почтенный. Если бы это была капризная 40-летняя звезда – другое дело».
Последние 13 лет Хуциев работает над фильмом «Невечерняя» – о встречах Льва Толстого и Антона Чехова. 20-минутный фрагмент из него показывался и в программе MoMA. Как рассказал Багров, съемки уже завершены, идет монтаж, работа над звуком. Сценарий написан мастером вместе с его сыном Игорем Хуциевым.
«Когда выйдет картина? – переспросил Багров. – Это один их самых знаменитых долгостроев в российском кино наряду с «Шинелью» Юрия Норштейна. Вполне может выйти в будущем году. Но мы это говорим последние лет пять».
