Чешская семейная драма «Роза Кавасаки» (Kawasaki’s Rose) выходит на американские экраны. Cо среды, 24 ноября, она будет демонстрироваться в артхаусном кинотеатре Film Forum в Нью-Йорке, а потом прокатная фирма Menemsha Films выпустит ее ограниченным числом копий в других крупных городах США. Фильм режиссера Яна Гребейка представлен чешским оскаровским комитетом на соискание премии Академии кинематографических искусств США в категории «Лучший фильм на иностранном языке». С г-ном Гребейком встретился в Нью-Йорке корреспондент «Голоса Америки» Олег Сулькин.
Олег Сулькин: Ян, ваша картина – это и семейная драма, и политическое высказывание. Вы погружаете своих героев в прошлое, и там обнаруживаются скелеты в шкафу. Главный герой Павел, которого считают героем и в высшей степени порядочным человеком, оказывается, был тайным осведомителем коммунистического режима. Почему спустя 20 лет после «Бархатной революции» 1989 года тема предательства идеалов и стукачества продолжает оставаться актуальной? Что вас лично в ней заинтересовало?
Ян Гребейк: Я не первый, кто коснулся этой темы. В чешском и словацком кино последних десяти-пятнадцати лет тема доносительства затрагивалась. Она, правда, не была главной, как у меня в картине. Меня особенно заинтересовала ситуация, когда неприятная правда обнаруживается спустя много-много лет. Стук осведомителей, бывает, слышен и сегодня. И меня волнует роль, которую играют массмедиа в обсуждении таких ситуаций.
О.С.: Каких ситуаций? Когда человек оказывается не тем, кем он себя позиционирует?
Я.Г.: Ну, представьте – известный диссидент, пользующийся уважением общества. И вдруг выплывают документы, подтверждающие, что он был при коммунистическом режиме тайным информатором. Причем речь идет о деятелях такого масштаба как Милан Кундера.
О.С.: Откуда поступает такая информация?
Я.Г.: В основном, из архивов тайной полиции. Иногда свидетельствуют бывшие сотрудники спецслужб. Но меня, собственно, не сами факты интересовали. Мне было важно показать, как разворачивается драма семейных отношений, как меняются отношения в семье, когда обнаруживается горькая правда. А взяться за этот проект меня подтолкнул просмотр по телевидению чешского документального фильма «Внутри департамента внутренних дел». Там главный герой – умный, образованный и харизматичный человек, истово служивший неправедному строю и сотворивший много зла. Кстати, Вацлав Гавел сказал мне, что никогда не встречал таких умных сотрудников тайной полиции.
О.С.: Вы специально для этого проекта консультировались с господином Гавелом?
Я.Г.: Да. Он дал нам несколько советов. И я пришел к выводу, что не надо изображать осведомителя как примитивного болвана, а, напротив, следует показать его как просвещенного и тонкого человека. На роль Павла, известного диссидента, который тайно служил режиму, я выбрал популярного словацкого актера Мартина Хубу, режиссера театра и профессора университета. У него исключительно положительный имидж. Мне было интересно, чтобы произошел слом стереотипа. Это похоже на то, как Лоуренс Оливье сыграл садиста-дантиста из Освенцима в «Марафонце», а Грегори Пек – доктора Менгеле в «Мальчиках из Бразилии».
О.С.: Любопытно, вы совершенно не используете очень модный прием «флэшбек», когда герои совершают воображаемое путешествие в прошлое. Почему?
Я.Г.: Потому что память человеческая очень ненадежна. И никакие «флэшбеки» не могут служить основанием для правдивой реконструкции. Когда отмечали 20-летие «Бархатной революции», публиковались воспоминания очевидцев. И во многих случаях их подводила память. Это выяснилось, когда приведенные ими факты сличили с документами того времени. Субъективность памяти меня очень заинтересовала и стала фактически темой этого фильма.
О.С.: Повлияла ли на вас немецкая картина «Жизни других», получившая «Оскара»? В ней, пожалуй, впервые столь сильно прозвучала тема трагической судьбы и тех, кто служил коммунистическому режиму в странах Восточной Европы, и тех, кто стал жертвой слежки и доносов.
Я.Г.: Это сильная картина. Но меня больше интересует, как прошлое аукается в сегодняшней жизни, как оно отражается в сознании молодого поколения. Тут такая диалектика: старшее поколение мучается угрызениями совести, среднее ищет рациональных объяснений, а юному на все наплевать.
О.С.: Как «Розу Кавасаки» встретили в Чехии, какова реакция публики?
Я.Г.: Критики, привыкшие, что мы с драматургом Петром Ярховски работаем в жанре комедии, были несколько удивлены. В целом, публика встретила фильм доброжелательно, хотя посещаемость была ниже, чем на наших предыдущих фильмах.
О.С.: Какова ситуация в чешском кино сегодня?
Я.Г.: В год снимается примерно 20-25 игровых фильмов. Профессиональный уровень очень неровный. 2-3 фильма бывают достойны внимания. Очень сильное документальное кино. Главные продюсеры – телестудии, частные и государственные. Но дистрибуция – большая проблема, поскольку требует дополнительных инвестиций, а свободных денег в киноиндустрии очень мало. Но чехи любят смотреть свои фильмы, и это дает нам право смотреть в будущее с оптимизмом.
О.С.: Ваши оскаровские ожидания?
Я.Г.: Я снимал фильм, вовсе не предполагая, что его выдвинут на премию. И не хочу на эту тему спекулировать.
