В Москве с удовлетворением воспринимают процесс снятия международных санкций с Ирана. По крайней мере, такова официальная позиция российского МИДа, глава которого, Сергей Лавров, был активным участником переговоров с Ираном по его ядерной программе.
В прошедшие выходные в соцсетях было опубликовано заявление российского внешнеполитического ведомства, в котором сказано: «Сделан новый крупный шаг на пути к окончательной нормализации ситуации вокруг Ирана». Москва также упомянула в этом документе о той роли, которую она сыграла в разрешении проблемы ядерной программы Ирана: «В результате тесного взаимодействия между Государственной корпорацией по атомной энергии "Росатом" и Организацией по атомной энергии Ирана за пределы территории Исламской Республики вывезен весь предусмотренный СВПД (Совместным всеобъемлющим планом действий — Д.Г.) объем обогащенного урана, что было одним из центральных и наиболее трудоемких условий».
Иран должен, по идее, быть благодарен России за то, что практические вопросы, связанные с реализацией СВДП, были разрешены именно с ее помощью, что отмечали и в Соединенных Штатах. При этом президент Ирана Хасан Рухани первый свой визит после снятия санкций нанесет не в Москву, а в европейские столицы: уже объявлено, что Рухани с 27 по 27 января посетит Италию и Францию.
Посол Ирана в России: после отмены санкций Запад перестанет влиять на российско-иранские отношения
Тем временем, посол Ирана в России Мехди Санаи, активно пользующийся соцсетями и публикующий в Интернете актуальные комментарии, 18 января рассказал на своей странице в «Живом Журнале», чего бы Тегеран хотел от Москвы в связи с отменой санкций. Посол заявил: «В годы санкций на российско-иранские отношения оказывал влияние третий фактор, а именно Запад. В новых условиях влияние третьего фактора на отношения двух стран уменьшается».
По мнению иранского дипломата, «одной из потребностей в торговых отношениях двух стран является снижение тарифов», и этот процесс, говорит он, уже начался. «В новых условиях российским компаниям необходимо полномасштабно присутствововать на инвестиционном и промышленном рынке Ирана и создавать для себя преимущества через участие в финансировании и передаче технологий на этом конкурентном рынке», – пишет Мехди Санаи, одновременно обещая России помощь с продовольствием: «Иран и Россия могут осуществлять более широкое сотрудничество в области создания необходимых упрощенных условий для импорта продуктов питания из Ирана. Необходимо ускорить выдачу разрешений на импорт молочной продукции из Ирана».
Также посол Ирана в Москве говорит в своей публикации о желании его страны стать полноправным членом Шанхайской организации сотрудничества, видимо, надеясь, что Россия в этом окажет некоторую помощь.
Павел Фельгенгауэр: сотрудничество в сфере вооружений России и Ирана не будет обширным
Военный аналитик Павел Фельгенгауэр напоминает в интервью Русской службе «Голоса Америки», что Россия и Иран совсем недавно преодолели разногласия в серьезной оружейной сделке: «Сейчас уже реализуется сделка о поставках комплекса С-300 в Иран. Есть и другие контракты, и еще будут, потому что европейцы, скорее всего, продавать вооружение Ирану не станут, так как на это все равно нужно согласие американцев: практически все европейское, в основном французское, вооружение делается американскими комплектующими».
Однако Москва, говорит эксперт, будет в этой области конкурировать с Пекином: «Основной конкурент России по Ирану – это Китай, иранцы покупали китайское оружие раньше, покупают и сейчас».
В других высокотехнологичных отраслях, рассказывает Павел Фельгенгауэр, у России немного шансов занять серьезное место на открывающемся иранском рынке: «Теперь у них есть возможность покупать самолеты Airbus для своей гражданской авиации, и намерены купить гигантское количество – больше сотни – пассажирских лайнеров, чтобы стать конкурентоспособными и зарабатывать на перевозках. Наши, российские, попытки продать им “Сухой SuperJet” или другие самолеты, по-моему, закончились, не развившись».
В целом, полагает эксперт, Иран будет сейчас тратить свои растущие, но пока ограниченные денежные ресурсы на покупку технологических новинок и модернизацию промышленности, а в этом Россия мало что может ему предложить.
Елена Супонина: за иранский рынок России придется посоревноваться
Советник руководителя Российского института стратегических исследований и специалист по Ближнему Востоку Елена Супонина считает, что, сыграв ключевую роль в сделке по иранской ядерной программе, Россия уже получила серьезную выгоду: «Наиважнейшая выгода России – это то, что есть гарантия, что Иран не получит ядерного оружия в обозримом будущем. Кроме того, таков был международный тренд, и Россия действовала в его русле, не могла идти наперекор. Это был хороший повод показать, что Россия умеет сотрудничать с остальными членами международного сообщества. Так что, с этой точки зрения Россия, с политической точки зрения, Россия не зря старалась».
С экономической выгодой, по словам Елены Супониной, будет сложнее: «Иран открывается и для России в том числе, есть очень многие потенциальные проекты, на которых нельзя было нормально работать из-за санкций, но здесь надо понимать, что будет очень острая конкуренция. Иран не будет из благодарности сотрудничать только с Россией, хотя она многое сделала. Уже сейчас ясно, что конкуренция будет жесткой с американцами и с европейцами. Кроме того, понижаются цены на нефть из-за роста иранской нефтедобычи».
Супонина уверена, что Иран будет очень внимательно приглядываться к вероятным экономическим партнерам: «Иран настроен очень конкретно, прагматично и будет выбирать лучшее из технологий, предложений. Есть определенные обязательства в сфере атомной энергетики. Иран от них вряд ли отступит, и россияне здесь будут играть первую роль. Но во многих других вопросах России придется сильно постараться, чтобы заполучить хорошие контракты».
При этом потепление между Ираном и Западом, считает Елена Супонина, может быть кратковременным и зависеть от Соединенных Штатов: «Мы пока все это обозначаем на период до конца президентства Барака Обамы. Потому что, как только придет новый президент США, то и Ирану, и России опять придется учитывать новые реалии, потому что политика может измениться».
