Будет ли ядерный Иран?

Сегодня во Франкфурте-на-Майне в очередной раз члены Совета безопасности ООН – Россия, США, Китай, Великобритания, Франция и Германия («Шестерка посредников») – провели переговоры по иранской ядерной программе. В МИДе России накануне встречи было объявлено, что позиция страны остается неизменной: Москва выступает против санкций в отношении Ирана.

8 апреля в Лондоне представители «Шестерки» заявили о решимости урегулировать иранскую ядерную проблему исключительно дипломатическим путем. Участники встречи приветствовали решение Вашингтона участвовать в работе «Шестерки», а также готовность встречаться в ее составе с иранскими представителями.

Леонард Спектор, заместитель директора Центра изучения проблем нераспространения оружия массового уничтожения в Монтерейском институте международных отношений, в интервью Голосу Америки отметил, что последнее заявление Тегерана о намерениях сделать новые предложения по ядерной программе – это хороший сигнал того, что Иран намерен начать серьезные переговоры.

«Однако очень важно, что на самом деле Иран будет предлагать, – резюмирует Спектор. – Если эти предложения сведутся к продолжению существующей политики – расширения возможностей дальнейшего обогащения урана или завершения строительства реактора для производства плутония – то это не продвинет переговоры. Если же Тегеран будет говорить о замораживании программы или ее ограничении, а также о дополнительных международных инспекциях, то это будет основанием для продолжения переговоров. Исходя из этих предложений, мы сможем понят, где мы – в начале позитивного процесса или опять в ступоре, как это было на протяжении последних лет».

Во время апрельского заседания «Шестерки» было указано, что Тегерану необходимо «восстановить доверие сообщества в том, что его ядерная деятельность носит исключительно мирный характер и соответствует резолюциям Совета безопасности ООН».

Нина Мамедова, заведующая сектором по проблемам Ирана в Институте востоковедения Российской академии наук, сказала «Голосу Америки», что весь мир находится в патовом состоянии, так как нет доказательств тому, что Иран развивает военную составляющую ядерной программы. «Все это пока домыслы, что Иран намерен создать ядерное оружие, – говорит Мамедова. – Более того, Иран еще ни разу не делал заявления о том, что он имеет военные планы по созданию или использованию ядерного оружия. Военная доктрина Ирана содержит только оборонительные цели. Да Иран пытается сделать топливный цикл, но не больше».

С этой точкой зрения не согласен профессор Владимир Игоревич Сажин, старший научный сотрудник этого же института. По мнению профессора Сажина, развитие любой программы в любой стране занимает несколько этапов, и момент появления военной составляющей в этой программе очень сложно определить. При наличии определенной инфраструктуры переход от мирной к военной составляющей программы может занять всего несколько месяцев.

«Есть несколько стран в мире, такие как Германия, Япония, Аргентина, Бразилия, которые могут сделать атомную бомбу в течение нескольких месяцев, при условии, если будет политическое решение, – продолжает Сажин. – В Иране происходят процессы по созданию аналогичных условий производства ядерного оружия. Иран идет по схеме Японии и Германии. Поэтому определить или доказать, что ядерная программа Ирана носит военный аспект, очень сложно. По договору «О нераспространении ядерного оружия» любой стране, подписавшей его, не запрещается создавать инфраструктуру по обогащению урана. И то, что сейчас «Шестерка» оказывает давление на Иран, вообще-то выходит за пределы этого договора. Вопрос стоит только в глубине обогащения. Вот здесь возникают вопросы».

Профессор Сажин считает, что подозрение о том, что Иран имеет комплекс по обогащению урна, возникло в начале 2002 года. «Никто не запрещал Ирану это делать, – говорит он, – но проблема состоит в том, что Тегеран это делал тайно. Это вызвало вопросы. Если бы они договорились с МАГАТЭ, а затем проводили эти работы, то не было бы вопросов. Поэтому наряду с тем есть много моментов, которые не напрямую, но доказывают наличие военной программы».

Владимир Сажин подчеркивает, что никто не хочет, чтобы Иран стал ядерной страной. «Более того, арабские страны боятся ядерного Ирана больше, чем Израиля, – продолжает Сажин. – Вопрос только в том, как остановить Иран. Подавляющее большинство стран и мировых лидеров хотят разрешить эту проблему мирным путем. Однако, что имеем пока – иранцы ведут переговоры и делают свое дело. Это как в той истории, когда «кот слушает да ест».

Тем не менее, профессор Сажин против силовых методов. «Военное решение конфликта будет катастрофой для региона, – считает он. – Я думаю, что не исчерпаны экономические методы точечного воздействия на финансовую систему и военную промышленность Ирана. И эти санкции уже действуют, несмотря на то, что они были мягкими».

С этой точкой зрения согласна Нина Мамедова. Она считает, что даже от уже имеющихся экономических санкций Иран пострадал значительно больше, чем он признает. «Поэтому дипломатическое и экономическое давление важнее всякого военного давления, – подчеркивает Мамедова. – Даже последние выборы в Иране и то, что происходит там сейчас, говорит о том, что иранская администрация теряет политический авторитет даже внутри страны. Все это – результат давления на Иран извне».

Джон Болтон, бывший посол США в ООН, в свой статье в «Уолл-Стрит Джорнэл» пишет, что санкции не остановят Иран от приобретения ядерного оружия, и что необходимы силовые методы разрешения конфликта.

По мнению Леонарда Спектора, если говорить о силовом методе разрешения конфликта, то следует отметить два момента. «Во-первых, упоминание о силовом методе следует рассматривать как вариант, который существует и, возможно, в конечном счете может быть использован США или по большей части даже Израилем. Сохранение такой идеи может помочь при переговорах как метод давления для достижения положительного результата.

Второе, использование силы против Ирана сложно и проблематично. Вашингтону будет крайне сложно сделать это сейчас – даже с политической точки зрения. Мы – участники афганской и иракской войны, более того, у президента Обамы нет сторонников по этому вопросу. Поэтому то, что США еще раз ввяжется в очередной военный конфликт, в частности, с Ираном, я думаю, крайне нереалистично.

Более того, есть очень серьезные сомнения, что воздушные удары по ядерным объектам будут вообще эффективны. Так что я думаю, что никто не хочет идти по этому пути. Поэтому высказывания Джона Болтона – это только напоминание международному сообществу, что такой вариант существует, и это не вредит переговорам, а даже, возможно, подстегнет их».

Представители администрации Барака Обамы утверждают, что пока не получали новых предложений от Ирана касательно иранской ядерной программы. Пресс-секретарь Госдепартамента США Иэн Келли заявил, что США «в духе взаимного уважения» рассмотрят любые новые предложения Ирана.