Начиная с 1 апреля, в российском перечне жизненно-необходимых и важнейших лекарственных средств (ЖНВЛС) 5,8 тысяч препаратов указаны с зарегистрированными по состоянию на 31 марта отпускными ценами.
На сайте Минздравсоцразвития РФ приводится заявление министра Татьяны Голиковой:
«Производителями для регистрации отпускных цен было заявлено 6018 цен на лекарства, из них зарегистрировано 5769. Отказано в регистрации по 638 ценам, из них по 558 поданы повторные заявления... После 1 апреля, когда по законодательству будут запрещены к обороту жизненно важные препараты, цены по которым не зарегистрированы, никакого дефицита с препаратами этого перечня быть не должно». В подтверждение своих слов министр отметила, что по международным непатентованным наименованиям зарегистрированы цены на 98% препаратов.
Итак, государство, в соответствии с новым законом об обращении лекарственных средств, теперь имеет право диктовать производителям цены на те самые препараты из перечня жизненно необходимых. К ним относятся, в частности, противогриппозные, онкологические, сердечно-сосудистые препараты, лекарства против туберкулеза, ВИЧ-СПИД, противовоспалительные и обезболивающие средства, антибиотики, вакцины, инсулин и ряд витаминов.
Повысить уровень государственного регулирования цен на медикаменты премьер-министр Владимир Путин требовал летом 2009 года – после того, как эти цены взлетели сначала почти на 20, а, по итогам восьми месяцев, уже практически на 40%. К тому же, в каком-то регионе цена на препарат могла быть одной, а в другом субъекте федерации то же самое лекарство стоило в три раза дороже. Тогда и до вчерашнего дня производитель мог оценивать любые медикаменты по своему усмотрению. А потом и аптеки прибавляли столько, сколько казалось нужным их владельцам. Завышение цен часто было совершенно необоснованным. И Федеральная антимонопольная служба возбудила немало уголовных дел против аптек. Кабинет министров и соответствующие ведомства разработали схему ценообразования. По ней зарегистрированную цену можно пересматривать не чаще одного раза в год, и надбавка не должна превышать уровень инфляции. Отныне существует и методика расчета оптовых и розничных надбавок на лекарства. Это то, с чего живут аптеки. Надбавка не может быть выше 30% от цены производителя. Предусмотрено также и размещение всех необходимых сведений о ценах на лекарства в Интернете и других открытых источниках, чтобы обеспечить всем доступ к этой информации.
У правительства были веские основания «дать по рукам» и фармацевтическим компаниям, и аптекам, завышавшим цены. И, казалось бы, все предусмотренные меры направлены на то, чтобы сделать лекарства более доступными. Однако новую практику формирования цены никто не встретил бурными овациями и возгласами ликования. Комментарии пока весьма сдержанные. Менеджер по работе со СМИ представительства американской фармацевтической компании Pfizer в России Ирина Гущина, прокомментировала ситуацию Русской службе «Голоса Америки» таким образом:
«Pfizer приветствует законодательные инициативы, направленные на повышение доступности качественной медицинской помощи, в том числе эффективных инновационных препаратов, для пациентов. Однако, на наш взгляд, принципиально решить эту проблему возможно лишь путем коренных изменений в системе лекарственного обеспечения российских граждан, например, с помощью внедрения принципов лекарственного страхования, принятого во многих странах Европы и США. Подобные глубокие, системные изменения смогут значительно повысить доступность инновационных лекарств для пациентов в долговременной перспективе».
В государственном регулировании цен заключены потенциальные сложности и даже риск для тех, заботу о ком государство декларирует. И министр здравоохранения Татьяна Голикова не случайно успокаивала общественность, говоря о том, что дефицита не будет, и почти все лекарственные формы прошли ценовую регистрацию. Да, прошли. И торговать ими можно без помех. А можно и не торговать. Тоже беспрепятственно. Ведь аптеки не обязаны закупать препараты из списка ЖНВЛС. Они могут скорректировать ассортимент, и в нем будут преобладать лекарства, не включенные в перечень, а значит, не ограниченные в наценках. Или другой вариант, который вряд ли обрадует тех, кому для лечения нужны препараты не из списка: аптека торгует жизненно-необходимыми лекарствами так, как ее обязывает закон, но на другие медикаменты поднимает цены в несколько раз, чтобы компенсировать свои убытки, получать прибыль, или хотя бы оставаться на плаву. Причем, «выплыть» будет непросто.
«Наверное, с точки зрения государственной политики и защиты потребителя это хорошо. То есть, потребитель будет относительно спокоен, что он не переплачивает в зависимости от места расположения аптеки. Везде цены будут примерно одинаковыми. Что касается аптек, если производитель с января по март выставлял цену выше, чем потом зарегистрировал, аптека вынуждена переоценивать этот товар по состоянию на 1 апреля, потому что сегодня вступают в силу все изменения... И вот тут аптеки понесут убытки. В целом, это будет чувствительно для аптек», – сказала корреспонденту Голоса Америки исполнительный директор некоммерческого партнерства «Аптечная гильдия» Елена Неволина.
Есть опасность и для фармацевтических компаний. Известно, что среди лекарств в России преобладают либо импортные (более 75%), либо выпущенные с большой добавкой завезенных, купленных за европейскую и американскую валюту ингредиентов.
«Подоплека очевидна. Когда разразился кризис, курс рубля по отношению к евро и доллару стал резко расти. Цена относительно курсовой разницы тоже резко пошла вверх... Если говорить правду, цены на ЖНЛС регулируются в России с 1996 года. Просто сейчас на это делается больший акцент. Конечно же, наценки раньше были более либеральными, сейчас – более жесткими, иногда находятся на грани нулевой рентабельности, как у дистрибьютеров, так и у аптек... Это повышает риски всей цепочки – от производителей до аптеки, потому что цены регистрируются не те, которые хочет производитель. Конечно, вся эта система замораживает цены на целый год», – говорит аналитик фармацевтического рынка Сергей Шуляк.
От привязки цен к соотношениям рубль-доллар и рубль-евро отказались, чтобы цены не росли. Привязали к инфляции. Надбавки маленькие. Цена получается умеренной. На первый взгляд, чего же лучше! Но если представить, что закупка сырья где-нибудь в Европе стала дороже, а отпускная цена на лекарство в России уже «заморожена», производитель начинает делать лекарства себе в убыток, делая шаг на пути к разорению.
Можно возразить, что заботятся не о фармацевтических компаниях, а о людях, нуждающихся в медикаментах. Сложнее ответить на другой вопрос: если завозить, делать и продавать лекарства финансово невыгодно, или невозможно, где их потом взять тем, кому они так нужны?
Читайте также:
Ученые открыли препарат для лечения сонной болезни
Фаст-фуд сродни наркозависимости
Туберкулез в России – проблема социально-экономическая, считают эксперты
