Как сообщил во вторник 23 февраля пресс-центр МВД РФ, против редакции журнала The New Times возбуждено уголовное дело по факту клеветы в статье, опубликованной 1 февраля под заголовком «Рабы ОМОНа». В статье рассказывается, что в редакцию еженедельника пришли бойцы 2-го батальона ОМОНа, которые, в частности, пожаловались на притеснения со стороны начальства и невыносимые условия работы – по 10-15 дней без выходных и по 20 часов в день без обеда. Рассказали омоновцы и о том, что их нанимают для охраны офисов и коттеджей на Рублевке и для «крышевания» проституток.
Как сообщили российские СМИ, управление дознания ГУВД по городу Москве возбудило против журнала уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного статьей 129 УК РФ «Клевета», на основе заявлений полковника милиции С. Евтикова и его заместителя по работе с личным составом подполковника милиции А. Иванова.
Кроме того, сотрудники столичного ОМОНа подали в Мещанский суд Москвы исковое заявление о защите чести и достоинства в связи с публикацией в последнем номере журнале другой статьи о деятельности отряда ОМОН «Зубр». В статье шла речь о том, что сотрудников московского отряда заставляют незаконно «оформлять» нарушителей, а также о том, что их используют для охраны бизнесменов и преступных авторитетов.
Генерал-лейтенант милиции Владимир Горшуков заявил во вторник российским журналистам, что считает опубликованную The New Times статью «полным вымыслом». Сотрудники ОМОН, на которых ссылались журналисты, сразу же после выхода первой статьи собрали пресс-конференцию, где заявили, что не имеют к данной публикации никакого отношения.
Однако редакция журнала утверждает, что располагает доказательствами того, что, по крайней мере, два бойца подразделения из десяти упомянутых в статье действительно приходили в здание The New Times – это Сергей Таран и прапорщик NN (лицо при публикации материалов съемки было скрыто). По данным журнала, свои претензии омоновцы изложили в письме руководству страны, но из-за давления и угроз отреклись от своих слов. Об этом еженедельник The New Times рассказал в статье «Как ломали бойцов ОМОНа».
Николас Данилофф (Nicholas Daniloff), профессор журналистики в Северо-Восточном университете (Бостон), работавший корреспондентом издания US News and World Report в Москве с конца 70-х до середины 80-х годов, хорошо знаком с главным редактором The New Times Евгенией Альбац. Профессор Данилофф сказал «Голосу Америки»: «Я считаю ее очень энергичным и напористым журналистом. Меня не удивляет, что кто-то мог на нее обидеться и обвинить в клевете. В США подобное тоже случается. Однако, например, в решении Верховного суда США по делу Times vs. Sullivan (в 1964 г. решением по делу New York Times Co. vs. Sullivan был создан правовой прецедент в поддержку свободы прессы – прим. И.Д.) говорится, что иск официального лица против СМИ может быть принят к рассмотрению, только если журналист знал, что сообщает ложную информацию или опрометчиво и неосторожно игнорировал правду». Профессор Данилофф находит подобный подход логичным и демократичным, поскольку, как отмечает он, «граждане должны иметь право критиковать официальных лиц, если те коррумпированы, используют в личных интересах свое служебное положение или как-то по-другому нарушают закон».
Николас Данилофф указывает в этой связи, что ни один репортер в США не был привлечен к судебной ответственности за не всегда точное описание деталей скандала, связанного с президентом Биллом Клинтоном и Моникой Левински. Этого не произошло потому, что журналисты не грешили против истины, сообщая об адюльтере президента, и Верховный суд США признал допустимыми небольшие репортерские огрехи.
«Меня не удивляет, что в такой стране как Россия, где нет сильных традиций свободы слова, власти хотят наказать журналиста, обвинив в клевете», – подчеркивает Николас Данилофф , которого советские власти, недовольные критическим тоном его статей, в 1986 году обвинили в шпионаже, арестовали, а затем выслали из СССР.
Дэвид Саттер (David Satter) – московский корреспондент The Financial Times в 1976–1982 г.г., а ныне старший научный сотрудник Института Хадсона в Вашингтоне (Hudson Institute), сказал «Голосу Америки», что, по его мнению, редакция The New Times ни на кого не клеветала: «Я считаю обвинения, опубликованные журналом, соответствующими действительности. В советской армии много подобных случаев обращения с солдатами как с рабами, права трудовых мигрантов и даже российских граждан постоянно нарушаются милицией. Об этом пишут чуть ли ни каждый день в российских СМИ. Так что в статье нет ничего нового, и нет ничего удивительного в том, что в таких условиях беспредела ОМОН обращался с нелегальными гастарбайтерами не по закону».
Дэвид Саттер обращает внимание на то обстоятельство, что власти не только преследуют журналистов, которые пытаются говорить правду, но и лишают суды возможности установить истину: «Невозможно преодолеть правовой нигилизм и узнать правду в таких условиях, когда для этого нет надежного механизма – независимого суда. На Западе можно полагаться на объективность суда. В России докопаться до правды невозможно. Даже бесспорные факты и доказательства российский суд не принимает во внимание. Надеюсь, что Евгения Альбац знала заранее о том, что ее привлекут к суду, и подготовила убедительные доказательства своей правоты, чтобы опровергнуть обвинения ОМОНА даже в таком – ненезависимом – суде».
Сходного мнения придерживается и секретарь Союза журналистов РФ, сопредседатель общественной коллегии по жалобам на прессу, российский кандидат на должность представителя ОБСЕ по свободе прессы Михаил Федотов. «Здесь одна проблема цепляет за собой другую, – констатирует он, – ведь пока в России актуальна проблема независимого суда. И я боюсь, что она будет актуальна еще довольно долго, а значит, принципиально важно увести все споры о диффамации из сферы уголовного права в сферу гражданского».
Комментируя нынешнюю ситуацию вокруг журнала The New Times, Михаил Федотов сказал «Голосу Америки»: «Сегодня вся Европа идет по пути декриминализации посягательств на честь и достоинство человека, осуществленных, в том числе, с помощь СМИ. Подобные дела рассматриваются в гражданском порядке. Статья о клевете безнадежно устарела и в нашем уголовном кодексе. Кроме того, она внутренне противоречива».
Главное отличие ее от «гражданской» статьи о защите чести, достоинства и деловой репутации состоит в том, что уголовная ответственность наступает при умышленном распространении сведений, оскорбительных для того или иного человека. Доказать такой умысел очень сложно, отмечает Михаил Федотов. Однако, продолжает он, существует распространенная практика, когда к уголовной ответственности привлекаются журналисты, обвиненные в клевете на больших чиновников: министров, губернаторов, мэров.
Обвинения в клевете, выдвинутые против издания The New Times руководством столичного ОМОНА, вызывают у Михаила Федотова вопрос: а как могли появиться видеозаписи – жалобы омоновцев в распоряжении этого журнала? Если в данном деле и могла иметь место клевета, полагает эксперт, то, скорее всего – со стороны тех сотрудников спецподразделения, которые предоставили критическую информацию прессе. «Уж не думаю, – сказал Михаил Федотов «Голосу Америки», – что журналисты The New Times подвергли обратившихся к ним омоновцев какому-то гипнотическому воздействию или выбивали признания под пыткой».
