Павел Золотаев, замдиректора института США и Канады РАН, сказал «Голосу Америки» относительно замысла конференции «Современное государство и глобальная безопасность»: «Он рожден не в Кремле, но поддержан в силу своей актуальности. Процессы глобализации нуждаются в своем осмыслении не только со стороны «антиглобалистов».
Однако Юрий Мальцев, профессор экономики колледжа Картэдж в штате Висконсин, видит в идее проведения такой конференции стремление Кремля заручиться хоть какой-то международной поддержкой и заработать политический капитал «на основе пропаганды российского тоталитарного режима и нынешнего руководства страны».
«Мне это напоминает ежегодные приемы, которые КПСС организовывала для зарубежных единомышленников 1 мая и 7 ноября, - говорит профессор Мальцев. – Заявление президента Медведева, что все страны должны быть готовы принимать критику в свой адрес, означает, что Россия может совать свой нос во внутренние дела «ближнего зарубежья», а также любых других стран по собственному усмотрению, включая США. Только наивная The New York Times могла усмотреть в этом намек на «очевидный отход от раздражительной оборонительной позиции его предшественника Владимира Путина». Заявление Медведева получило продолжение, когда он объявил, что намерен встретиться с «американскими диссидентами» во время официального визита в США для участия в саммите G-20 в Питтсбурге 24-25 сентября».
Профессор университета Теннеси Андрей Коробков считает, что форум в Ярославле представляет собой интересный новый феномен российской политической жизни: «Основные новые черты включают необычную открытость. На форум приехали более 500 участников из 18 стран, включая двух руководителей государств и многих официальных лиц из ведущих стран Запада. Относительно открытая дискуссия с западными лидерами и экспертами произошла за пределами двух российских столиц, в регионе с депрессивной экономикой».
Профессор Коробков также отмечает новизну многих тем, обсуждавшихся на конференции в Ярославле: «Во-первых, российская сторона продемонстрировала готовность обсуждать вопросы социальной ответственности государства, реформу демократических структур, а также роль государства в решении проблем терроризма, сепаратизма и ксенофобии. Таким образом, российская сторона дала понять, что готова к честному обсуждению множества проблем российского государства и общества. Несмотря на то, что с российской стороны в этих дискуссиях доминировали президент и его советники, такое расширение круга вопросов, подлежащих осуждению, я считаю позитивным изменением».
Что за этим стоит: реальное стремление привлечь к диалогу как можно более широкие круги общественности или политика президента Медведева и премьера Путина «хороший полицейский - плохой полицейский»? А может, мотивировкой таких изменений стало желание президента России пересмотреть политику правительства?
Вот как отвечает на эти вопросы Андрей Коробков: «Заявление президента Дмитрия Медведева по поводу неэффективности государственных институтов отражает нынешнюю политическую позицию России, возлагающую ответственность за глобальный экономический кризис, в первую очередь, на Соединенные Штаты.
Подобные заявления в значительной мере предназначены «для внутреннего потребления». Как это ни странно, но меры, которые, принимает российское правительство для выхода из кризиса (стабилизационный пакет, поддержка тонущих финансовых учреждений и отраслей промышленности, включая автомобильную), по большей части копируют нынешний американский подход. К сожалению, это не решает глубоких структурных проблем, стоящих перед российской экономикой, в том числе слабость производственного сектора, низкий уровень инвестиций в инфраструктуру страны, низкий уровень производительности труда в энергетике, а также разгул коррупции и существование огромного «мыльного пузыря» на рынке недвижимости в Москве».
Что касается высказывания президента Медведева, что «неэффективность государственных институтов порождает международные конфликты», то Павел Золотаев считает, оно не имеет никакого отношения к вмешательству во внутренние дела других государств: «Суть в том, что глобализация приводит к проецированию явлений локального масштаба (в том числе, внутренних) на глобальный уровень. Фиксация этой закономерности не может расцениваться как вмешательстве во внутренние дела других государств».
Он признает, что политика и опыт России по выходу из кризиса не может быть примером эффективности и заимствования: «Специфика сырьевой ориентации российской экономики и сохранение структуры бюджета, не соответствующей приоритету современным функциям государства, не может породить пути эффективного выхода из кризиса, приемлемые для других европейских государств. Вся стратегия России по выходу из кризиса сводиться к ожиданию скорейшего возвращения в прежнюю теплую и уютную колею экономической политики с запахом нефти».
И хотя, как отмечает профессор Коробков, президент Медведев много говорит об этих проблемах, для их решения, по сути, ничего не делается, а потому «очень сложно ожидать снижения уязвимости России по отношению к факторам международного экономического кризиса и для улучшения экономической ситуации в стране в долгосрочном плане».
Эдвард Лукас, заместитель редактора международного отдела британского журнала The Economist, к сказанному профессором Корбковым добавляет, что решение всех этих проблем требует открытого и честного общественного дискурса, а также основанной на приоритете закона системы, при которой злоупотребление властью наказуемо. «Трудно себе представить, что люди, которые сейчас находятся у власти в России, смогут адаптироваться к таким изменениям», - считает Эдвард Лукас.
Юрий Мальцев, профессор экономики колледжа Картэдж в штате Висконсин, видит в российской экономике, сократившейся на 14% по сравнению с прошлым годом, эффект бумеранга, вызванный отчасти тем, что Путин избавился или расправился со «звездами» российской экономики, такими как Андрей Илларионов и Михаил Ходорковский.
Эдвард Лукас, подводя итоги международных встреч, организованных Россией в последние две недели, отмечает, что как и другие страны, Россия хочет, чтобы мир ее услышал.
«Однако режим Путина-Медведева,- продолжает Лукас, - стремится с выгодой для себя использовать то, что считает слабостью западных структур, определявших мировое развитие в последние десятилетия. Они видят, что в НАТО, увязшем в Афганистане, нет единства, что ОБСЕ стала пустой говорильней, и что Евросоюз не способен использовать свой экономический потенциал для получения равнозначного политического влияния. Россия хочет переписать правила глобального порядка, особенно подчеркивая превосходство идеи национального суверенитета над принципами соблюдения прав человека и невмешательства во внутренние дела других стран. Россия рассчитывает вытеснить США и Европу с занимаемых ими позиций мировых игроков, что, собственно, уже происходит».
