МОСКВА —
В России происходит прогрессирующее распространение пыток. Об этом сообщил в комментарии «Интерфаксу» уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин. В ближайшем будущем полномочия Лукина истекают. Он пожелал своему преемнику разобраться с этой проблемой.
В беседе с журналистами Лукин также напомнил, что проблема пыток существовала далеко не всегда: «При всех проблемах, связанных с поздними советскими временами, временами позднего Никиты Сергеевича Хрущева и Леонида Ильича Брежнева – тогда значительно реже возникали ситуации с пытками».
Теперь же, по мнению омбудсмена, причиной прогрессирующего роста количества пыток на территории России являются не только проблемы экономического и социального характера, но и определенный быт и нравы, существующие в местах лишения свободы.
Ситуация изнутри
Глава российского «Комитета против пыток» Игорь Каляпин не только полностью согласен с мнением омбудсмена, но и считает, что Лукин затронул проблему пыток во многом благодаря информационной работе «Комитета». «Это совершенно совпадает с тем, что мы наблюдаем каждый день, Лукин совершенно прав», – добавил он в комментарии Русской службе «Голоса Америки».
По словам правозащитника, не далее как вчера «Комитет против пыток» направил обращение в ООН, который сейчас оценил те действия, которые РФ предпринимает для решения проблемы распространения пыток. Эксперты «Комитета» сочли их «совершенно декоративными».
«Например, мы в течение полутора десятков лет добивались от Следственного комитета создания спецподразделения для расследования преступлений, совершенных сотрудниками правоохранительных органов, потому что сейчас подобные преступления расследуются коллегами этих полицейских, – рассказал Каляпин. – В итоге орган был создан, мы все ему рукоплескали, пока не выяснилось, что там всего 38 следователей, то есть все было превращено в декорацию».
Эксперт пояснил, что при подсчете получается, что, к примеру, Приволжский федеральный округ приходится всего 3 следователя. «Из полутора сотен дел, которые сейчас находятся в производстве у нашей организации, одно дело находится у этого следственного комитета, то есть меньше 1%, – добавил он. – Насколько это, по-вашему, эффективно?».
Такого же мнения придерживается сотрудник международной организации Human Rights Watch Татьяна Локшина. По ее мнению, вопрос о пытках решить возможно, однако только при наличии политической воли и проведения реальной, эффективной реформы правоохранительных органов.
«Но, в данный момент, несмотря на все реформаторские усилия властей, проблема пыток все равно остается, – рассказала она Русской службе «Голоса Америки». – Эта совершенно неприемлемая практика распространена по всей стране, особенно печально обстоят дела на Северном Кавказе, но это, подчеркиваю, проблема всей страны».
Локшина считает, что ключевой проблемой здесь и причиной распространения жестокого обращения в пенитенциарной системе является безнаказанность.
«Бывают случаи, когда сотрудники полиции привлекаются к ответственности за нарушение должностных полномочий, но случаи эти очень немногочисленны, и удается этого добиться только тогда, когда интересы пострадавших представляют очень мощные правозащитные организации или адвокаты», – добавила она.
Что делать?
С вопросом о том, как решить назревшую проблему пыток в России, Русская служба «Голоса Америки» обратилась к наиболее вероятному преемнику Владимира Лукина на кресле омбудсмена – к общественному деятелю Элле Памфиловой. Она сообщила, что имеет представление о масштабе данной проблемы и разрабатывает способы ее решения, однако пока говорить о конкретных планах не намерена.
В свою очередь эксперты предложили ряд мер, способных отчасти снизить прогрессирующий рост количества пыток в РФ. Игорь Каляпин, в частности, призвал Россию «залатать» ту «дыру» в уголовном законодательстве, на которую ей неоднократно указывал в своих рекомендациях комитет ООН – признать пытку уголовным преступлением. «Пока все дела расследуются по статье “Превышение служебных полномочий”», – констатировал он. – Россия уже 15 лет эту рекомендацию игнорирует, то есть, формально, пыток у нас нет».
Также эксперт посетовал на отсутствие в российской практике описания методики расследования преступлений, связанных с жестоким обращением. «Мы постоянно сталкиваемся с тем, что следователь, который получает заявление от гражданина, против которого были применены пытки, отправляет пострадавшего на экспертизу через две-три недели, когда никаких следов не осталось и доказать уже ничего нельзя, – пояснил Каляпин. – А наказать его нельзя, потому что такие решения он принимают по собственному усмотрению».
В связи со сложившейся ситуацией правозащитник никаких надежд, в том числе и на назначение нового омбудсмена по правам человека, не питает: «Я очень хорошо отношусь в Элле Александровне Памфиловой и считаю, что ее кандидатура является наилучшей на этот пост, но никаких надежд на то, что она сможет решить именно эту проблему, у меня нет. Тут проблема не в том, что кто-то чего-то не понимает, а в том, что нынешней власти нужна именно такая полиция».
Локшина согласилась с ним в том, что предпринимаемые российской властью шаги на данный момент значительного прогресса не дают.
«Проблема также отчасти в том, что власти предпринимают некие реформаторские шаги, учитывая мнение некоторых организаций и экспертов, но эти шаги никогда не являются достаточными, – пояснила она. – То есть необходимость в создании подобного подразделения (СК – Г. А.), безусловно, есть и была, но у подразделения, чтобы оно работало, должны быть достаточные полномочия и большое количество кадров».
Сама сотрудница HRW предложила решать проблему «сверху» и добавила, что для достижения прогресса «соответствующие заявления должны быть сделаны на самом высшем уровне, виновные в пытках и жестоком обращении должны быть неизбежно наказаны, а специальное подразделение при СК – расширено и реформировано».
В беседе с журналистами Лукин также напомнил, что проблема пыток существовала далеко не всегда: «При всех проблемах, связанных с поздними советскими временами, временами позднего Никиты Сергеевича Хрущева и Леонида Ильича Брежнева – тогда значительно реже возникали ситуации с пытками».
Теперь же, по мнению омбудсмена, причиной прогрессирующего роста количества пыток на территории России являются не только проблемы экономического и социального характера, но и определенный быт и нравы, существующие в местах лишения свободы.
Ситуация изнутри
Глава российского «Комитета против пыток» Игорь Каляпин не только полностью согласен с мнением омбудсмена, но и считает, что Лукин затронул проблему пыток во многом благодаря информационной работе «Комитета». «Это совершенно совпадает с тем, что мы наблюдаем каждый день, Лукин совершенно прав», – добавил он в комментарии Русской службе «Голоса Америки».
По словам правозащитника, не далее как вчера «Комитет против пыток» направил обращение в ООН, который сейчас оценил те действия, которые РФ предпринимает для решения проблемы распространения пыток. Эксперты «Комитета» сочли их «совершенно декоративными».
«Например, мы в течение полутора десятков лет добивались от Следственного комитета создания спецподразделения для расследования преступлений, совершенных сотрудниками правоохранительных органов, потому что сейчас подобные преступления расследуются коллегами этих полицейских, – рассказал Каляпин. – В итоге орган был создан, мы все ему рукоплескали, пока не выяснилось, что там всего 38 следователей, то есть все было превращено в декорацию».
Эксперт пояснил, что при подсчете получается, что, к примеру, Приволжский федеральный округ приходится всего 3 следователя. «Из полутора сотен дел, которые сейчас находятся в производстве у нашей организации, одно дело находится у этого следственного комитета, то есть меньше 1%, – добавил он. – Насколько это, по-вашему, эффективно?».
Такого же мнения придерживается сотрудник международной организации Human Rights Watch Татьяна Локшина. По ее мнению, вопрос о пытках решить возможно, однако только при наличии политической воли и проведения реальной, эффективной реформы правоохранительных органов.
«Но, в данный момент, несмотря на все реформаторские усилия властей, проблема пыток все равно остается, – рассказала она Русской службе «Голоса Америки». – Эта совершенно неприемлемая практика распространена по всей стране, особенно печально обстоят дела на Северном Кавказе, но это, подчеркиваю, проблема всей страны».
Локшина считает, что ключевой проблемой здесь и причиной распространения жестокого обращения в пенитенциарной системе является безнаказанность.
«Бывают случаи, когда сотрудники полиции привлекаются к ответственности за нарушение должностных полномочий, но случаи эти очень немногочисленны, и удается этого добиться только тогда, когда интересы пострадавших представляют очень мощные правозащитные организации или адвокаты», – добавила она.
Что делать?
С вопросом о том, как решить назревшую проблему пыток в России, Русская служба «Голоса Америки» обратилась к наиболее вероятному преемнику Владимира Лукина на кресле омбудсмена – к общественному деятелю Элле Памфиловой. Она сообщила, что имеет представление о масштабе данной проблемы и разрабатывает способы ее решения, однако пока говорить о конкретных планах не намерена.
В свою очередь эксперты предложили ряд мер, способных отчасти снизить прогрессирующий рост количества пыток в РФ. Игорь Каляпин, в частности, призвал Россию «залатать» ту «дыру» в уголовном законодательстве, на которую ей неоднократно указывал в своих рекомендациях комитет ООН – признать пытку уголовным преступлением. «Пока все дела расследуются по статье “Превышение служебных полномочий”», – констатировал он. – Россия уже 15 лет эту рекомендацию игнорирует, то есть, формально, пыток у нас нет».
Также эксперт посетовал на отсутствие в российской практике описания методики расследования преступлений, связанных с жестоким обращением. «Мы постоянно сталкиваемся с тем, что следователь, который получает заявление от гражданина, против которого были применены пытки, отправляет пострадавшего на экспертизу через две-три недели, когда никаких следов не осталось и доказать уже ничего нельзя, – пояснил Каляпин. – А наказать его нельзя, потому что такие решения он принимают по собственному усмотрению».
В связи со сложившейся ситуацией правозащитник никаких надежд, в том числе и на назначение нового омбудсмена по правам человека, не питает: «Я очень хорошо отношусь в Элле Александровне Памфиловой и считаю, что ее кандидатура является наилучшей на этот пост, но никаких надежд на то, что она сможет решить именно эту проблему, у меня нет. Тут проблема не в том, что кто-то чего-то не понимает, а в том, что нынешней власти нужна именно такая полиция».
Локшина согласилась с ним в том, что предпринимаемые российской властью шаги на данный момент значительного прогресса не дают.
«Проблема также отчасти в том, что власти предпринимают некие реформаторские шаги, учитывая мнение некоторых организаций и экспертов, но эти шаги никогда не являются достаточными, – пояснила она. – То есть необходимость в создании подобного подразделения (СК – Г. А.), безусловно, есть и была, но у подразделения, чтобы оно работало, должны быть достаточные полномочия и большое количество кадров».
Сама сотрудница HRW предложила решать проблему «сверху» и добавила, что для достижения прогресса «соответствующие заявления должны быть сделаны на самом высшем уровне, виновные в пытках и жестоком обращении должны быть неизбежно наказаны, а специальное подразделение при СК – расширено и реформировано».
