В третью годовщину начала российско-грузинского конфликта Русская служба «Голоса Америки» побеседовала с послом Грузии в США Темуром Якобашвили. Бывший министр реинтеграции Грузии, вручивший верительные грамоты президенту Бараку Обаме весной этого года, рассказал о том, как, по мнению грузинской стороны, изменилась политическая ситуация за последние три года, будет ли Грузия препятствовать вступлению России в ВТО, и как завоевать доверие жителей Абхазии и Южной Осетии.
Виктория Купчинецкая: Сегодня президент Медведев представил на рассмотрение Госдумы соглашения России с Южной Осетией и Абхазией об открытии военных баз на этих территориях. Какова ваша реакция?
Темур Якобашвили: Вместо того чтобы разрабатывать подобные соглашения и законопроекты, российские власти должны вывести свои оккупационные войска, что позволит нам нормализовать отношения с РФ. Это также стало бы положительным шагом и продемонстрировало бы намерение РФ взаимодействовать со своими соседями на базе взаимного уважения и в соответствии с международными законами. К сожалению, президент РФ, который говорит, что он юрист, нарушает международные законы. И подобные законодательные инициативы только усиливают нарушения со стороны РФ.
В.К.: По вашей оценке – как ситуация изменилась за 3 года, прошедшие с момента конфликта?
Т.Я.: Россия проявила себя совершенно однозначно как оккупационная сила – не как посредник или миротворец. И стало ясно, что этот конфликт является в основном конфликтом между Россией и Грузией, Россия просто использует сепаратистские настроения в своих целях против грузинского государства. Мы также видим увеличивающееся военное присутствие России в Абхазии и Южной Осетии, милитаризацию этих зон. И мы видим полный провал российской дипломатии в стремлении легитимизировать свои военные успехи на дипломатическом уровне. Признание независимости Абхазии и Южной Осетии такими странами, как Венесуэла или Республика Науру, не добавляют веса российской дипломатии. Мы также видим растущее международное давление. Это не только резолюция Сената США, но и резолюция ООН, заявления Европейского Парламента и Совета Европы. И я уже не говорю о последствиях этой ситуации для всего Северного Кавказа. Там наблюдается серьезная деградация уровня безопасности. А ведь приближаются Олимпийские игры в Сочи. Конечно, мы не можем быть равнодушны к этой ситуации, потому что она сложилась на наших границах.
В.К.: Как вам кажется, кто проиграл российско-грузинскую войну и кто выиграл?
Т.Я.: Мне кажется, в этой войне нет победителей. Мы потеряли человеческие жизни, которые мы не сможем вернуть. Все остальное можно исправить. Мне не кажется, что Россия выиграла войну, потому что имидж России деградировал, Россия теперь позиционирует себя открыто как оккупационная сила, и попытки узаконить это дипломатическим путем провалились. Мне не кажется, что Южная Осетия или Абхазия получили независимость – они, без сомнения, стали еще более зависимыми. И Грузия тоже не является победителем. Мне кажется, что подобные военные провокации, военные механизмы, направленные на то, чтобы получить контроль над соседними территориями, – это ошибочная стратегия РФ. Как только Россия изменит свою политику, будет лучше для всего региона и для самой России.
В.К.: Президент России Дмитрий Медведев недавно выразил такую мысль, и ее поддерживают некоторые представители грузинской оппозиции, в частности, Ираклий Аласания в недавнем интервью «Голосу Америки»: нормализация отношений между Россией и Грузией невозможна, пока президентом страны является Михаил Саакашвили. Сейчас возможно установление экономических и торговых связей. Взаимодействие на политическом уровне, восстановление дипломатических отношений будет достижимо уже при следующем президенте Грузии. Что вы на это скажете?
Т.Я.: Очень жаль, что все эти голоса поют по нотам, которые были написаны в Москве. Эти заявления не заслуживают серьезного рассмотрения ни для грузинского руководства, ни для международного сообщества. Эти заявления не могут отвлечь от того факта, что Россия – оккупирующая сила, нарушающая международные законы. Эти оппозиционеры, о которых вы говорите, – это маргинальные группы, численность которых невелика. Так что мне не кажется, что эти голоса нужно воспринимать серьезно.
В.К.: Станет ли Грузия реальным препятствием для вступления России в ВТО?
Т.Я.: Я вам скажу очень откровенно – этот вопрос находится на стадии переговоров между США и Россией, но все определяется правилами, установленными ВТО. И именно этого мы и требуем – чтобы переговоры проходили на основе правил ВТО. Мы никого не блокируем. И грузинское правительство много раз подчеркивало, что включить Россию в цивилизованный клуб стран, где правила превыше индивидуальных решений, – это будет для нас очень важным шагом. Условия должны быть решены переговорным путем между Россией и Грузией, и мы продолжаем надеяться, что переговоры в Швейцарии позволят России вступить в ВТО.
В.К.: Но захочет ли Грузия связать свой голос при голосовании по этому вопросу с выводом российских войск с оккупированных территорий?
Т.Я.: Нет, мы это не связываем с выводом российских войск. Мы связываем это с выполнением правил ВТО. И эти правила очень четко определяют вопрос обмена товарами. Ситуация только требует политической воли РФ. Я не могу очень подробно комментировать переговоры. Если будет политическая воля РФ, Россия станет членом ВТО. И Грузия не станет для этого преградой. Но если РФ будет стараться политизировать ситуацию, это не приведет к хорошим результатам.
В.К.: Во времена администрации президента Буша Грузия, казалось, пользовалась безусловной поддержкой президента и его сторонников. Изменилось ли качество этой поддержки с приходом администрации президента Обамы?
Т.Я.: Я не думаю, что какая-то администрация поддерживает какую-то страну безусловно. Во время администрации Буша тоже было условие, оно было простым – США поддерживают только свободную и демократическую Грузию. В этом смысле между предыдущей и нынешней администрациями нет разницы. Ни один из национальных интересов Грузии не был скомпрометирован, даже когда была введена политика «перезагрузки». Методология может быть разной, но стратегические цели США или Грузии не изменились.
В.К.: Насколько США поддерживают Грузию сейчас? Предоставляют ли военную помощь?
Т.Я.: Поддержка США базовая и очень прочная, в том числе и финансовая. Мы сотрудничаем в нескольких областях. Стратегическое соглашение, подписанное нашими странами, имплементируется очень эффективно шаг за шагом. За последние 6 месяцев было много серьезных достижений, например, упрощен визовой режим с США. После войны эта администрация дала нам один миллиард долларов на стабилизацию нашей экономики. Мы получили второй транш от корпорации «Вызовы тысячелетия». Грузинские солдаты сражаются в Афганистане. Есть сотрудничество в политической, экономической и в информационной сферах. Поддержка есть не только со стороны исполнительной власти, но и со стороны законодательной. Я должен подчеркнуть, что недавно была единогласно принята резолюция Сената США о сохранении территориальной целостности Грузии.
В.К.: Недавно в интервью «Голосу Америки» одна из лидеров Грузинской оппозиции, Нино Бурджанадзе, говорила о том, что жители Абхазии и Южной Осетии потеряли доверие к грузинскому правительству. Вот цитата из ее интервью: «В Грузии должно быть такое правительство и такая ситуация, когда Грузия станет привлекательной для абхазов и для осетин. А это станет возможным, когда в стране будет реальное экономическое развитие, а не то, что у нас сейчас. Когда в Грузии будут уважаться права человека и наступит реальная демократия. Когда абхазы и южные осетины будут знать, что им не угрожает и никогда не будет угрожать бомбежка со стороны грузинских властей». Что вы на это скажете?
Т.Я.: Я был именно тем человеком, который разрабатывал стратегию взаимодействия с жителями Абхазии и Южной Осетии (до приезда в Вашингтон Темур Якобашвили был министром реинтеграции Грузии. – В.К.) . И она заключалась в восстановлении доверия со стороны жителей этих регионов. Но проблема заключается в том, что это население оккупировано российскими войсками. И если они хотят, чтобы их рассматривали, как независимых игроков, они должны предложить гарантии безопасности, альтернативные российским войскам. Вот почему мы считаем, что жизненно важно выполнить соглашение о прекращении огня 2008 года и допустить на оккупированные территории миссии международных наблюдателей. И пока этого не произойдет, все эти заявления будут услышаны только теми, кто их хочет услышать, и не будут иметь никаких политических последствий.
