По сообщениям официального Ашхабада, в конце этого года произойдет два важнейших события – ввод в строй транснациональной газовой магистрали «Туркменистан-Узбекистан-Казахстан-Китай» и газопровода «Довлетабат-Серахс-Хангеран», соединяющего крупнейшее газовое месторождение Туркменистана с Ираном. Китайская национальная нефтяная корпорация также объявила о завершении работ по стыковке туркменской и узбекской секций экспортного трубопровода, подтвердив, таким образом, что в конце этого года будут осуществлены первые поставки туркменского газа в Китай.
Тем временем газовый спор, возникший между Ашхабадом и Москвой в апреле этого года после взрыва на магистральном газопроводе «Средняя Азия-Центр», еще не получил логического разрешения.
Поставки газа в Россию приостановлены, в результате чего, по оценкам аналитиков, Ашхабад несет экономические потери. Алексей Гривач – финансовый и бизнес-аналитик газеты «Время новостей» отмечает, что Ашхабад уже потерял около 3 миллиардов долларов.
«У Ашхабада непростая финансовая ситуация. Резкое снижение поступлений от экспорта газа – основной доходной статьи бюджета страны – это, на самом деле, весьма ощутимый удар по финансовой системе Туркменистана. Этот факт объясняет активность Ашхабада и его попытки получить финансовую помощь из-за рубежа. Туркменистану удалось договориться о получении китайского кредита в три миллиарда долларов. Однако Ашхабад понимает, что кредит – это определенные обязательства и, что чем дольше не будут осуществляться поставки туркменского газа в Россию, тем болезненнее будет ситуация для Ашхабада. Хватит ли у Ашхабада ресурсов дотянуть до альтернативного маршрута или до момента, когда у Газпрома возникнет потребность в закупках туркменского газа? Или все-таки Ашхабаду придется делать какие-то шаги навстречу, чтобы договорится с Москвой? Россия является единственным крупнейшим импортером туркменского газа на сегодняшний день и имеет возможность немедленно закупить большие объемы», – сказал Алексей Гривач в интервью «Голосу Америки».
Стивен Бланк – профессор Военного колледжа Армии США, считает, что затянувшиеся газовые переговоры между Москвой и Ашхабадом свидетельствуют о том, что процесс не так прост, и что Россия находится в положении просителя и всеми силами пытается вернуться на туркменский рынок. «Однако на каких условиях? – спрашивает профессор Бланк и сам же дает ответ: Я думаю, что это главная проблема России. Очевидно то, что Москва не может достичь соглашения на выгодных для нее условиях. Россия потеряла свои былые позиции. Это свершившийся факт».
Владимир Милов, президент Института энергетической политики в своем интервью «Новой Газете» также отметил, что следует признать, что Россия стратегически проиграла в Туркменистане. «Впервые за долгое время Туркменистан получил реальную альтернативу по поставкам газа. Российской монополии на покупку туркменского газа больше не существует. Китай стал нашим главным стратегическим конкурентом», – отметил Милов.
Алексей Гривач не согласен с такими аргументами. Он считает, что Газпром занял выжидательную позицию, поскольку предполагает, что Туркменистану не хватит финансовых ресурсов для того, чтобы длительное время обходиться без поставок газа в Россию. «При этом для Газпрома крайне важно не пойти на существенные уступки и ждать встречных шагов от Ашхабада. Падение спроса на газ на европейском рынке пока позволяет Газпрому проводить такую политику. Насколько эта политика эффективна, покажет время», – говорит Гривач.
«Как только был подписан контракт между Ашхабадом и Пекином по строительству газопровода в 2006, – продолжает аргументировать свою точку зрения Стивен Бланк, – стало ясно, что наступил переломный момент, прежде всего в отношениях между Россией и Туркменистаном. Теперь мы свидетели того, что туркмены могут поставлять газ за рубеж, минуя Россию. России надо признать, что она потерпела поражение. Закончилась эра, когда Москва могла манипулировать поставками и ценами на туркменский газ».
По мнению Алексея Гривача, китайское направление экспорта газа воспринимается Москвой как уже существующий факт и это, само по себе, не является угрозой для России. «Китайский маршрут достаточно протяженный, а китайский рынок достаточно сложный и неотработанный и, собственно, менее выгодный с точки зрения коммерческих условий поставок. Более того, ценовых условий для поставок туркменского газа в Китай пока еще нет. Я не думаю, что Китай сможет платить такую же цену за туркменский газ, как и Россия», – говорит Гривач.
Алексей Гривач также пессимистичен относительно запуска дополнительного газопровода в Иран в конце этого года. « Не думаю, что Ирану нужен газ по высокой цене и не уверен, что Ашхабад также готов поступиться экономическими интересами только для того, чтобы поставлять Ирану газ».
«Не следует относиться к иранскому газопроводу скептически, – говорит Бланк, – это так же серьезно, как китайский вариант экспорта газа. Небольшой газопровод может стать частью более крупного регионального проекта. Это дело времени».
Относительно соперничества Москвы и Пекина за туркменский газовый рынок, о котором так много пишут СМИ, Стивен Бланк отмечает, что «в Центральной Азии ничего не бывает только в черно-белых тонах».
«Россия и Китай будут как конкурентами, так и союзниками на энергетическом рынке Туркменистана. Китай понимает, что именно монопольное положение России на энергетическом рынке региона делает ее сильной. Поэтому Пекин будет пытаться разрушить этот имидж и не только на словах. Однако не исключено, что эти две страны начнут сотрудничать и разрабатывать единую энергетическую политику в регионе», – полагает профессор Бланк.
По мнению Алексей Гривача, между Китаем и Россией в Туркменистане может быть только конкуренция за энергетические ресурсы. «Ашхабад заинтересован и будет подстегивать конкуренцию, а то, что Газпром сможет договориться с Китаем, – да, такая возможность естественно есть, но это материя политического будущего».
