Как известно президент России Владимир Путин в разговоре с президентом Франции Эммануэлем Макроном выставил новые условия для встречи в Нормандском формате – до нее должно произойти разведение сил и средств на линии соприкосновения возле населенных пунктов Петровское и Золотое, а «формула Штайнмайера» должна быть введена в украинское законодательство.
Как относятся к «мирному процессу» и процессу разведения сил и средств как в Золотом и Петровском, так и по всей линии фронта изучал на Донбассе корреспондент Русской службы «Голоса Америки».
Каждая отсрочка встречи в верхах все более «успокаивает» активистов и всех причастных по обе стороны линии фронта. «Ты знаешь, лично я уже перестала верить в большое разведение сторон!» – говорит корреспонденту «Голоса Америки» главный редактор сайта города Мариуполь «0629» Анна Мурлыкина.
Скептицизм опытного журналиста понятен. Во-первых, после мощных акций протеста в Киеве и по всей Украине трудно представить голосование Верховной Рады по формуле Штайнмайера и Владимир Путин это точно понимает не хуже Владимира Зеленского, а это значит, что скорее всего встреча оттягивается опять вполне «зряче».
Во-вторых, местные знают, что разведение сил и средств в Петровском и Золотом уже было – осенью 2016 года – и ничем в итоге не закончилось. Тогда было принято решение об отводе войск в четырех точках линии соприкосновения и открытие нового автомобильного КПВВ в Луганской области в поселке Золотое.
«Я хорошо помню, как это было, мы выезжали работать на это разведение 7 октября 2016 года, выезжали не первый раз, все время что-то срывалось, – рассказывает Русской службе «Голоса Америки» военный фотограф Сергей Ваганов. – Там все было как обычно – позиции украинской армии были в посадке по одну сторону поля, противника –метрах в 800 в другой посадке по ту сторону, поле соответственно заминировано, противотанковые мины лежали поперек дороги. Я уже работал на позиции возле Петровского, она мне очень нравилась – молодые лейтенанты сразу после училища, образцовый порядок, капониры, дорожки из досок, чтоб грязи не было – даже стиральная машина у них была! Ну вот они без проблем отошли – там же степь сплошная и обычная сельская дорога между Богдановкой и Петровским, при отходе ни одно из сел в серую зону не попало. А вот когда они опять вернулись на те же позиции, нам уже никто не сказал и ничего то разведение не дало!».
От Петровского и части поселка Золотое войска в 2016 году отвели и потом опять вернули их на прежние позиции. От Станицы Луганской отвести не могли три года – до прихода во власть Зеленского. Золотое большим логистическим центром на линии соприкосновения тоже не стало – КПВВ с украинской стороны построили, со стороны «ЛНР» строительство даже не начинали, дорога по-прежнему заминирована.
Сейчас людей из Золотого убеждают, что никакой опасности от нового разведения не будет и даже наиболее активных вывезли в Станицу Луганскую, где это разведение уже произошло.
«У нас солдаты наши ушли с посадки вдоль речки, их позиции были считайте в огородах у людей, это у «сепаратистов» до Луганска 15 километров полей за спиной, а здесь сразу дома! – рассказывает Светлана Светикова, переселенка из Луганска, которая сейчас проживает в Станице Луганской. – После отхода наших ребят полиция украинская теперь патрулирует по проселочной дороге с 7 утра до 12 ночи, ночью сами понимаете – опаснее всего, и скорая тоже туда теперь не ездит. В нашей «серой зоне» оказалось 74 дома! А «гостям» из Золотого, чтобы их успокоить, показали отстроенный пешеходный мост и дорогу к нему – там все красиво, автобус ходит, пункт пропуска работает. Но им не показали, что у нас в «серую зону» ушло БТИ (Бюро технической инвентаризации) и государственный нотариус вместе с допуском к государственным реестрам украинским, а полиция туда не заходит!».
Населенные пункты вдоль линии соприкосновения очень разные и настроения там тоже разнятся. Светлана Светикова живет на другом конце Станицы Луганской, перед самым въездом – в самом большом в стране дачном поселке Ольховские дачи. Отсюда 15 километров от Луганска, рядом река – прекрасный дачный поселок до войны был, на 6000 дачных участков. Соответственно проукраински настроенные луганчане в 2014 году побежали в первую очередь под защиту ВСУ сюда, сейчас здесь живут 900 семей переселенцев, терпят все и делают ситуацию в Станице Луганской гораздо более проукраинской. Светлана сейчас вот вернулась из Киева, участвовала в акциях протеста.
«Сейчас ВСУ отошли, а те особо и не сдвинулись, – поясняет Светлана Светикова. – А на следующем этапе обещают разведение еще на 5 километров, а это, извините, уже захватывается вся Станица Луганская, мы категорически против – там же в «серую зону» уйдет и банк, и государственная администрация, все сервисы украинские как могут остаться вне защиты? Я вам и всем остальным говорю то, что я думаю. Наши не хотят опять все терять!».
Следующий этап разведения и правда должен быть более маштабным – есть опасность, что в серой зоне окажется до 30 населенных пунктов, которые сейчас находятся под украинским контролем. Русская служба «Голоса Америки» поговорила с поселковым головой Павлополя Сергеем Шапкиным. Павлополь находится под Мариуполем и в 2014 году почти год жил в «серой зоне», затем поселковый голова договорился с украинской морской пехотой и те взяли село под контроль – стало спокойнее, но скорая помощь и ремонтники ездить в эти края все равно не стали. В селе организовали свою ремонтную бригаду из добровольцев, смогли получить от «Красного креста» в качестве гуманитарной помощи мощный насос и обеспечить людей водой из собственной скважины, находящейся практически на линии фронта. Электроэнергию получают с украинской страны, а газ много лет сюда шел российский – из подконтрольного «ДНР» Новоазовска. Как удалось договориться о газе и прекращении обстрелов села с «той стороной» – Шапкин рассказывать не любит, но уникальный местный опыт решения гуманитарных проблем сюда даже приезжал изучать спецпредставитель ОБСЕ в Минской переговорной группе Мартин Сайдик.
«Понимаете, к нам в село сейчас журналисты ездят и говорят моим односельчанам: «Как вы тут будете жить без подвоза хлеба, воды, без власти, в серой зоне?» – рассказывает Сергей Шапкин. – Но это же не правда, мы не окажемся в серой зоне! Мы тут на месте все видим и знаем – с каждой ротацией военные наши продвигались на пару сотен метров вперед и за годы они уже на 2.5 километра за село вышли. Ну отойдут они на километр, и те уйдут на километр – мне офицеры Военно-гражданского сотрудничества объяснили, что наши отойдут всего лишь на позиции прошлого года. А зато ребята гибнуть не будут –сейчас же из рогатки друг в друга можно попасть, у нас тут 4 солдата 7 августа погибло, так их из гранатомета, на ракету которого сверху накрутили минометную мину калибра 82 мм, подстрелили – с расстояния метров в 200, совсем все близко! Вопросы при разведении возникнут в Широкино, где за эти годы украинская армия противника совсем из села вытеснила и стоит сейчас за околицей – ну, пусть там ищут компромисс какой -то. А у нас, если стороны еще на 2 км разойдутся, то уже снайперы точно стрелять перестанут! Еще я надеюсь, что пограничники останутся на КПВВ в Гнутово, Национальная гвардия Украины тут останется, Национальная полиция. Разве нет?»
«Если говорить о прифронтовых селах и посёлках, то они различаются по восприятию проблемы – на тех, кто был под обстрелом, тех кто был в серой зоне и тех, кто обстрелы только слышал, – поясняет Русской службе «Голоса Америки» мариупольский журналист Анна Мурлыкина.
«Мы тоже общались с поселковым головой Павлополя Сергеем Шапкиным и я могу сказать одно – он живет в своем иллюзорном мире, где армия отойдет, а пограничники останутся на том же блокпосте Гнутово, а полицейские по-прежнему будут патрулировать улицы, – продолжает Анна Мурлыкина. – Но я присутствовала на закрытом «круглом столе» активистов движения «Нет капитуляции!» с руководством силовых органов Донецкой области, мы также получили документ об информационном сопровождении разведения сил и средств от одного из военных командиров – там все четко: никаких комбатантов, никаких людей с оружием на территории разведения сил и средств быть не может. А это значит, что туда войдут те, кто хочет войти. Еще нам на встрече руководитель областной полиции четко дал понять, что задача прикрытия населения от нападений вооруженных воинских формирований перед полицией не стоит, там, где есть армия – есть полиция, уходит армия – уходит и полиция!
На вопросы: «Кто обеспечит безопасность проукраинских людей?» – мы никаких ответов не получили! Ситуация для проукраински настроенных людей очень тревожная».
Очень разные и очень тревожные настроения в потенциальных серых зонах вдоль линии соприкосновения на Донбассе.
