28 марта 1981 года. По Москве разносится весть: умер Юрий Трифонов. Вот только официальные сообщения запаздывают. «Газеты, – рассказывает вдова писателя Ольга Романовна, – сообщили о дате похорон Юрия Трифонова после похорон.
Власти опасались волнений. Центральный дом литераторов, где состоялась гражданская панихида, был в плотном кольце милиции, но все равно пришли толпы».
Чем же объяснить и опасения властей, и толпы у ЦДЛ? Иными словами: что значило имя Юрия Трифонова для тогдашнего советского общества?
Вот как отвечала на этот вопрос Большая советская энциклопедия: «Трифонов Юрий Валентинович (р. 28.8.1925, Москва), русский советский писатель... Окончил Литературный институт им. М. Горького (1949). Печатается с 1947. Известность приобрел роман «Студенты» (1950; Государственная премия СССР, 1951). В 1963 опубликовал роман «Утоление жажды» (одноименный фильм, 1965), события которого развертываются на строительстве Туркменского канала. В книге «Отблеск костра» (1965) на материале биографии отца Т. создал документальное повествование о малоизвестных событиях Гражданской войны 1918-20. Автор... повестей «Обмен» (1969), «Предварительные итоги» (1970), «Долгое прощание» (1971), «Другая жизнь» (1975), которые сочетают в себе тщательный психологический анализ с моральным судом героев над собой и автора над ними. Всматриваясь в примелькавшиеся подробности быта и устоявшиеся отношения, Т. выявляет их история, природу, некоторые нравственные тенденции современного общества... Произведения Т. переведены на иностранные языки. Награжден орденом «Знак Почета» и медалями.
Итак, признанный советский литератор, почти классик. Лишь одна фраза настораживает: «Повести Т. (в особенности «Дом на набережной», 1976) вызвали разноречивые отклики в печати». Тот, кто жил тогда в СССР, знает цену подобным сдержанным характеристикам...
Откуда же пришел в советскую литературу этот подозрительный прижизненный классик? Отец будущего писателя Валентин Трифонов был председателем Военной коллегии Верховного суда СССР. В тридцать восьмом разделившим судьбу своих жертв – как и его жена, детская писательница Евгения Таюрина (Лурье). Происходившая из семьи старых социал-демократов-подпольщиков.
Следует упомянуть и еще одно имя: командарм Евгений Трифонов – прославленный деятель Гражданской войны. Также погибший в тридцать седьмом.
... Итак, детство сына врагов народа. Школа, потом завод: юный Трифонов слесарит, позднее – работает диспетчером. А на этом фоне: с самого детства – литературные увлечения. Первые, еще совсем детские, стихи и рассказы. И в сорок четвертом – поступление в московский Литературный институт.
Тут-то к Юрию Трифонову и приходит первый успех. Успех почти невероятный – во всяком случае, для отпрыска репрессированных. В 1950 году его повесть «Студенты» печатается в «Новом мире» – главном литературном журнале страны. А затем происходит и нечто еще более невероятное: двадцатипятилетнему автора присуждается Сталинская премия. Правда – третьей степени...
Разумеется, сегодня об этом «правдивом повествовании о послевоенной молодежи помнят лишь специалисты. В большую литературу Юрий Трифонов пришел позже – и по-другому: сын, племянник и внук людей, сделавших Октябрьскую революцию, он все свое последующее творчество посвятил поискам ответа на один, в сущности, вопрос: как случилось, что мечты о всеобщем братстве обернулись кровавой вакханалией, уничтожившей и тех, кто ее затеял?
Степень откровенности менялась, разумеется, пропорционально смене эпох и нравов. Поначалу проблематику Трифонова еще кое-как можно было истолковать как восстановление доброго имени «честных революционеров, подвергшихся необоснованным репрессиям». Но затем... Кто в те годы отважился проследить, как под покровами революционного аскетизма и романтизма, в крови и предательстве вызревала партноменклатура? А Трифонов сделал ведь именно это – и в частности, в том самом «Доме на набережной», что вызвал, как было указано в энциклопедии, «разноречивые отклики в печати»?
Впрочем, и это было далеко не все. Трифонова интересовала родословная революции; в семьдесят третьем он выпускает в свет роман о народовольцах – Андрее Желябове и Софье Перовской. Красноречиво озаглавленный – «Нетерпение».
О феномене революционного нетерпения, не желающего считаться с прозаической реальностью, написан и самый, пожалуй, пронзительный роман Юрия Трифонова – «Старик». О гражданской войне на Северном Кавказе. О расказачивании. А еще о том, как революция уже тогда начала пожирать своих детей...
Чем примечательна сегодня судьба трифоновского героя – казачьего командира Мигулина, пошедшего с красными, заподозренного в стремлении разжечь антибольшевистский мятеж и погибшего со словами «Да здравствует социальная революция!»? Прежде всего, тем, что и другим персонажам, и читателю (а возможно, и автору) она так и остается не понятной до конца. Кто он – невинная жертва? А может быть, он все-таки строил планы мятежа, раз не мог принять бессмысленного террора, не различающего между чужими и своими? Или дело совсем в другом: в стремительно меняющихся критериях, за которыми не могут угнаться посмертные реабилитации?
Юрий Трифонов скончался 28 марта 1981 года. До начала перестройки (в тот момент она казалась немыслимой) оставалось чуть менее пяти лет.
Важные события в истории - каждый день в рубрике «Этот день в истории»
