Роберт Пири, или Спор о полярном приоритете
Девяносто один год назад, 20 февраля 1920 года, ушел из жизни Роберт Пири – великий американский исследователь-полярник. Согласно наиболее распространенной, можно даже сказать, официальной точке зрения, – путешественник, первым добравшийся до Северного полюса. Вот только разделяют эту точку зрения не все…
Итак, чем же прославился Роберт Пири? Свою первую арктическую он совершил в 1886 году. Тридцатилетний гражданский инженер ВМС США и его спутники высадились на побережье Гренландии – в бухте Диско. Проникнуть вглубь гренландской территории им удалось на целых сто шестьдесят километров. По тем временам – огромное достижение. И все же до подлинного покорения «ледяного острова» было еще далеко: лишь два года спустя норвежец Фритьоф Нансен первым перечет его от побережья до побережья.
Для Роберта Пири тот год также окажется счастливым, но по совершенно иной причине: в восемьдесят восьмом полярник-дебютант женился. Его избранница Жозефина Дибич стала не только участницей его последующих экспедиций, но и автором интереснейших произведений, их описывающих. И в первую очередь – знаменитой книги «Мой арктический журнал: год среди эскимосов». Кстати, дочь Роберта и Жозефины Пири Мэри Анигито родилась во время полярной экспедиции.
Немаловажная деталь: в своих полярных исследованиях Пири широко использовал опыт жителей Севера. Вот лишь один пример: он отказался от палаток и спальных мешков в пользу традиционных эскимосских иглу. Кстати, эскимосы – проводники и каюры – были непременными участниками его путешествий.
По-видимому, с самого начала своей многолетней полярной эпопеи Роберт Пири грезил о Северном полюсе. В 1895 году он отправился в путешествие по северу Гренландии и попытался осуществить свою мечту. Экспедицию постигла неудача.
Впрочем, борьба шла не только с природой: тремя годами позже спутники Пири встретили на своем пути экспедицию норвежского исследователя Отто Свердрупа. Два выдающихся полярника общаться не стали: Пири не скрывал, что Свердруп для него – не более чем соперник, стремящийся отнять заслуженные лавры первооткрывателя Северного полюса.
Между тем эти лавры еще только предстояло заслужить. Но президент Теодор Рузвельт благоволит к полярнику-новатору. В 1905 Пири всходит на борт снаряженного на государственные средства корабля под названием... «Рузвельт». Путешествие к полюсу начинается: корабль «вмерзает» в льды – и… Увы, помешала погода. Вовремя пересечь восемьдесят шестую параллель не удалось…
... Летом 1908-го «Рузвельт» вновь выходит в море. А в феврале следующего года Пири и его спутники (любопытно, что за единственным исключением М. Хенсона, все они – эскимосы) на санях отправляются покорять полюс. Шестого апреля всего восемь миль отделяют путешественников от самой северной точки на планете….
И тут начинается загадка. А точнее – дискуссия, продолжающаяся по сей день. В сентябре 1909 года Роберт Пири посылает свою знаменитую телеграмму: полюс покорен. Но дело в том, что тремя днями раньше достоянием удивленного человечества становится другая телеграмма.
Отправил ее Фредерик Кук, семнадцатью годами раньше служивший у Пири судовым врачом.
В 1907-м он также отправился покорять Северный полюс. Правда, поначалу экспедиция (ее возглавляли Кук и его друг Джон Брэдли) считалась «охотничьей». Затем друзья расстались: Брэдли на полюс не тянуло, и, оставив Куку запас продовольствия, он отправился восвояси. А заодно передал научному сообществу послание, в котором Фредерик Кук возвещал о своих намерениях.
Согласно версии, по сей день отстаиваемой почитателями Кука, он достиг Северного полюса 21 апреля 1908 года в обществе лишь двоих проводников-эскимосов.
Строго говоря, полярная эпопея обоих исследователей на этом заканчивается. Начинается многолетняя борьба за приоритет с использованием документов (или пространных объяснений их отсутствия), с шумными кампаниями в прессе. И даже с судебными преследованиями. Борьба, из которой безусловным победителем выходит Пири. В 1911 году Конгресс присваивает ему звание контр-адмирала. Исследователь Арктики удостаивается пожизненной государственной пенсии. А после смерти – погребения на национальном Арлингтонском кладбище.
А вот последующую судьбу Кука счастливой не назовешь: яростная критика (назовем это так) со стороны прославленного Пири породила у чувствительной к репутации знаменитостей общественности сомнения и в других достижениях бывшего судового врача (таких, как, например, покорение горы Мак-Кинли). Кук пустился было в коммерческие операции, но и тут ему не повезло: бывший полярник занялся реализацией нефтяных акций в Техасе и был обвинен в фальсификации геологических документов. Кука сажают в тюрьму, где его однажды навещает великий норвежский полярник Амундсен. В 1940 году заключенного – уже тяжело больного – амнистирует президент Франклин Рузвельт. Но жить Куку остается всего несколько дней: 5 августа 1940 года поверженный соперник Роберта Пири умирает.
Спор о полярном приоритете продолжается и сегодня. Мнения исследователей разнятся: почитатели есть и у Пири, и у Кука. Существует, правда, и третья точка зрения: достичь полюса не удалось ни тому, ни другому. Налицо и исторический урок: пиар и государственная политика не теряют своего значения даже в зоне вечной мерзлоты...
Вокруг Нагорного Карабаха: истоки конфликта
«О ходатайстве перед Верховными Советами Азербайджанской ССР и Армянской ССР о передаче НКАО из состава АзССР в состав АрмССР» – так было сформулировано решение, которое 20 февраля 1988 года приняла внеочередная сессия областного Совета депутатов Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО). Что – по крайней мере формально – положило начало политическому конфликту, не разрешенному и сегодня...
Истоки, как говорится, уходят в древность – достаточной седины. Великая Армения, Кавказская Албания, находившаяся под патронажем Ирана, Арабский халифат – властителей над этой землей сменилось немало. На этом фоне в середине восемнадцатого века происходит, казалось бы, малозначительный эпизод: уроженец Карабаха, удалой генерал на персидской службе по имени Панах Али-хан, недовольный грозным повелителем Ирана Надир-шахом, удаляется в родные места и основывает собственное государство – Карабахское ханство. Год спустя Надир-шаха убивают, новый шах благоволит к Али-хану – в общем, дело кажется улаженным: территория – по-прежнему в зоне персидского влияния. Правда, – чуть более, чем на полвека: в 1813 году – после победоносной войны с Персией – Карабахское ханство аннексирует Российская империя.
На дворе девятнадцатый век: век национальных идей и поисков самоопределения. А Карабах в этом смысле – регион повышенного риска. Издревле население его было этнически неоднородно: преобладали армяне, но жили здесь и мусульмане-тюрки. В начале двадцатого столетия эта земля дважды обильно обагрялась кровью: первый раз – во время резни армян, учиненной в 1905—1907 годах, а затем – в 1918–1920, когда армяне Карабаха и соседнего Зангезура, не подчинившись руководству Азербайджанской демократической республики, провозгласили Нагорный Карабах независимой территорией и избрали собственное правительство – Армянский национальный совет Карабаха.
Война вспыхнула немедленно; конец ей положило лишь установление большевистского контроля над регионом. Впрочем, политический конфликт продолжился и в новых условиях: в июне 1920 года пленум Кавбюро решил, что Нагорный Карабах должен войти в состав Советской Армении. Чтобы через месяц пересмотреть это решение, передав регион с преимущественно армянским населением Азербайджану. По мнению многих аналитиков, существенную роль в данном случае сыграло стремление большевистских лидеров к союзу с кемалистской Турцией.
В советские годы вопрос о статусе Нагорного Карабаха не раз обсуждался – разумеется, за закрытыми дверями. Партийные лидеры Армении порой решались заговорить на эту острую тему с кремлевскими властителями, но неизменно получали отказ. Тем временем на месте, что называется, росла напряженность.
Критический момент был достигнут осенью 1987 года. Поверив в перестройку, местные жители поверили и в возможность разрешения национального вопроса, и районная тяжба между чиновниками о том, кому надлежит руководить одним из местных хозяйств, вылилась в массовые выступления – за воссоединение с Арменией. Начался сбор подписей под петицией; в декабре восемьдесят седьмого депутация армян Карабаха передала целый пакет документов в приёмную ЦК КПСС на Старой площади в Москве. В пользу передачи Карабаха Армянской ССР высказывались и некоторые высокопоставленные лица...
В ночь с 11 на 12 февраля в административном центре Нагорного Карабаха Степанакерте состоялось расширенное заседание бюро местного обкома, в котором на сей раз приняли участие и партийные чиновники из Баку. А на следующий день, 12 февраля, состоялся городской партхозактив. Достичь консенсуса в ходе которого, вопреки многолетней традиции, не удалось...
Началось массовое движение за «воссоединение НКАО с Арменией». В Ереване карабахских армян поддержали известные всей республике писатели Сильва Капутикян, Вардгес Петросян и Зорий Балаян. По всей НКАО органы советской власти требовали передачи области Армении. Тем временем из Тбилист в Карабах был срочно переброшен батальон МВД...
Наконец, двадцатого февраля была созвана внеочередная сессия народных депутатов НКАО. На ней присутствовал первый секретарь Компартии Азербайджана Багиров. По требованию депутатов-армян, она обратилась к Верховным Советам Армянской ССР, Азербайджанской ССР и СССР с просьбой: рассмотреть и положительно решить вопрос о передаче НКАО из состава Азербайджана в состав Армении. Депутаты-азербайджанцы в голосовании не участвовали.
Так это началось. Впереди были споры в Москве, ответные протесты в Баку, армянские погромы в Сумгаите и других городах. Тысячи беженцев с обеих сторон.Война между двумя республиками. И распад огромного многонационального государства, так долго ставившего себе в заслугу успешное решение национального вопроса...
