Россия ошибочно воспринималась Западом как страна, где под влиянием рыночных преобразований неотвратимо должна победить демократия, и сейчас западные страны столкнулись с проблемами, порожденными последствиями этого восприятия. Об этом, а также о том, как Европа может реагировать на действия России, в эксклюзивном интервью Русской службе «Голоса Америки» сказал директор по Европе и Центральной Азии правозащитной организации Amnesty International Джон Далхизен (John Dalhuisen).
Данила Гальперович: Вы приняли участие в обсуждении ситуации с правами человека в России, состоявшемся в ПАСЕ на прошлой неделе в рамках подготовки информационного сообщения Мониторингового комитета ПАСЕ по этой теме. Насколько, по-вашему, европейцы осведомлены об этой ситуации и о том, как она развивалась в течение последних лет?
Джон Далхизен: Знакомы ли европейцы с мелкими деталями того, что там происходит – это вопрос, так как они не бывали в России в последнее время (после замораживания в 2014 году сотрудничества России с ПАСЕ — Д.Г.), но они достаточно знают об этой ситуации в общих чертах, потому что много всего публиковалось неправительственными организациями в России, так же, как и международными правозащитниками и журналистами: это было время серьезного ухудшения ситуации с правами человека, дальнейшего сокращения деятельности гражданского общества в России, сжатия его до вызывающих тревогу пределов, и при том, что люди были отвлечены происходящим в Крыму и на востоке Украины, деградация ситуации с правами человека в России была очень значительной. И в дальнейшем ПАСЕ должна делать свои выводы, исходя из этих фактов.
Д.Г.: Но Россия остается членом Совета Европы и ПАСЕ – после аннексии Крыма и ее участия в войне на востоке Украины, которое уже практически официально признано Кремлем. На какие выводы ПАСЕ вы рассчитываете?
Д.Д.: Здесь есть сразу несколько измерений. Самый высокий уровень в подходе к этой ситуации – политический, и на этом политическом уровне можно увидеть, как именно Совет Европы взаимодействует с такими странами, как Россия, Турция и Азербайджан – то есть теми, кто систематически и грубо нарушает свои обязательства перед этой организацией. Мы можем видеть, что Совет Европы все же придерживается подхода, основанного на вовлечении этих стран в диалог, если хотите, на схеме «пример и просвещение». И сейчас, в 2016 году, обсуждая этот подход, встает вопрос, достигают ли европейцы с его помощью прогресса с правами человека в этих странах? Ответ — не «возможно, не достигают», а «абсолютно точно не достигают». И во всех европейских столицах стран-членов Совета Европы должны прийти к выводу о том, какой именно Совет Европы они хотят.
Д.Г.: А как изначально этот подход – «вовлекать, образовывать и подавать пример» - появился?
Д.Д.: В 90-х годах прошлого века было предположение, что с присоединением к Совету Европы, с развитием рыночной экономики и распространением капитализма, с ростом численности среднего класса вы получите во всех этих странах рост числа людей, готовых отстаивать свои права. Что, если вы дадите им инфраструктуру нормального государства, то они образуют в обществе необходимый вес для гарантии демократического развития и верховенства права. И это мощное предположение оказалось неверным. Мы как-то не видим неудержимый марш демократии и прав человека с Запада на Восток, мы видим, наоборот, ползучее распространение авторитаризма с Востока на Запад. Мы даже видим следы этого распространения в самом Евросоюзе: в последние пять лет не Россия стала более демократической и уважающей права человека, а Польша и Венгрия стали менее демократическими, и эта тенденция касается не только «Вышеградской четверки», но и западной Европы тоже.
Д.Г.: А в чем тут дело? Вы затронули фундаментальный вопрос, ведь думали же многие именно так: дать понятие о том, каковы должны быть структуры – и все заработает. Почему не получилось?
Д.Д.: Я думаю, те, кто так считал, недооценили уровень коррумпированности и своекорыстия политического истеблишмента в этих странах, и ту изобретательность, с которой этот истеблишмент контролировал медиа и подавлял гражданское общество – изначально не самыми грубыми и коварными методами. Секрет этого всего был в том, что истеблишмент заключил как бы сделку с обществом – некоторая экономическая стабильность и материальное благополучие достигается путем отказа от некоторых свобод, и большинство людей на такой контракт между управляющими и управляемыми согласилось. И вы можете видеть, что эти репрессивные режимы не являются непопулярными, напротив, они очень популярны, и оплотом этой популярности явились как раз те, кого мы воспринимали как людей, требующих уважения своих прав – средний класс. Они не хотят прав – они хотят иметь «Мерседес» в гараже, и если им дается такая возможность, они довольны.
Д.Г.: Если возвратиться к тому, как должен Совет Европы реагировать на то, что он знает о действиях России во внешней политике (Грузия, Украина, Сирия) и о том, что происходит с гражданским обществом в самой России – должна ли эта организация исключить Россию из своих рядов, как предлагают многие в ПАСЕ?
Д.Д.: Настало ли время исключить Россию из Совета Европы? Мне, как члену Amnesty International, трудно высказывать оценки по проблемам с таким политическим звучанием, и, возможно, это будет чересчур бездушно – говорить, что да, надо исключить, и таким образом лишить россиян возможности обращаться в Страсбургский суд (Европейский суд по правам человека — Д.Г.), который предоставляет им возможность юридической защиты своих прав, стоит отметить, все более и более номинальную. Это было бы очень серьезным шагом. Но если говорить о том, что нужно делать в интересах самого Совета Европы, чтобы эта организация по-прежнему могла собой представлять место, которое базируется на стандартах, обязательных для соблюдения странами-членами — то в какой-то момент значительные санкции в отношении России должны быть введены.
Д.Г.: Какого рода это могут быть меры?
Д.Д.: Ну, например, есть правила, как именно следует поступать со странами, не выполняющими решения ЕСПЧ – это Статья 46 Европейской конвенции о правах человека – и эти правила не были задействованы ни разу, несмотря на то, что число неисполненных решений Европейского суда по правам человека значительно выросло за последнее время, в три или в четыре раза. И мы тут видим не только подрыв политической системы Совета Европы с аннексией территории соседней страны, но и подрыв правовой его системы, необязательность ее. Так что, в первую очередь стоило бы защитить обязательность решений Евросуда определенными шагами, а вот если это не сработает – переходить к более серьезным мерам.
