Владимир Путин рассчитывал на эпохальную фотографию с легендарным Мустафой Джемилевым – символ оправдания аннексии и признания власти России в Крыму. Но лидер крымских татар приглашение на встречу с российским президентом отклонил. Путин обиделся, результатом чего стала политика по отношению к лидеру крымских татар и всем, кто за ним стоит. И новые власти Крыма выполняют эту задачу: подавление стало основой политики России по отношению к крымско-татарскому народу. Так объясняет характер происходящего профессор Дартмутского университета в Массачусетсе Брайан Уильямс.
По его мнению, «большие» дела Владимира Путина лучше понимаются через простые вещи: «не по интересам, – как в политике, а по понятиям». Позицию Джемилева, с которым он давно знаком, Уильямс называет «высоко моральной, благородной», но вместе с тем – идеалистической и «далекой от политического прагматизма». По словам бостонского профессора, Мустафа Джемилев, «крымский Нельсон Мандела, никогда не смирится с российской аннексией своего отечества».
«Крымнаш», или Конец вежливости
Время «вежливых зеленых человечков» кончилось после утверждения российского статуса Крыма «в результате референдума», который подавляющее большинство крымских татар игнорировало, а многие даже осмелились публично осудить. Рейды силовиков в дома, в офисы общественных объединений, бизнесов, в мечети и в редакции СМИ, исчезновения активистов, трупы со следами пыток, ограничение свободы передвижения, запреты на въезд в Крым и в Россию, прокурорские и губернаторские предупреждения с угрозами новой депортации – с одной стороны. Два места в региональном парламенте, административная и финансовая поддержка и продвижение отколовшихся от «джемилевско-чубаровского» Меджлиса – с другой. Спектр методов, применяемых новой властью в Крыму в отношении крымских татар, идеально укладывается в лекала традиционной концепции «кнута и пряника». В результате крымские татары опасаются за свое будущее, многие уезжают с аннексированного полуострова.
«Из всех конфликтных мест около шести тысяч приехало во Львов, примерно 2,5 тысяч – из Крыма и около половины из них – крымское татары. Это согласно официальным базам данных регистрации беженцев, но на деле их, как минимум, в два раза больше: не все регистрируются, потому что боятся за остающихся там родных или могут обеспечить себя самостоятельно», – сказал в телефонном интервью корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» координатор общественной организации помощи беженцам «Крымская Хвиля» во Львове Энвер Бекиров. По его информации, вне официальной статистики остаются и те, кто выезжает за рубеж. Около 600 крымских татар находятся в различных лагерях беженцев в Польше; наиболее состоятельные выехали в различные страны Европы и в Турцию, рассказывает Бекиров. Он отмечает, что многие возвращаются домой, считая, что угроза военных действий в Крыму миновала.
«Решение эмигрировать – это очень тяжелый удар. Особенно для народа, пережившего депортацию. Люди приезжают в ужасном эмоциональном состоянии. С ними работают психологи», – рассказывает Бекиров.
Энвер Бекиров – тоже беженец. Он уехал из Крыма полгода назад с женой и маленьким сыном; недавно к ним переехала и мама Энвера. Для трехсоттысячного крымско-татарского населения Крыма – до аннексии крымские татары составляли около 13 процентов – такие человеческие потери губительны, подчеркивает он.
В поисках мусульманских экстремистов
Google на запрос об исламском радикализме крымских татар выдает весьма показательные результаты. К примеру, сайт Евразийского движения (рядом с текстами лекций Александра Дугина) публикует аналитическую статью о природе радикализации в Крыму. Вот первое предложение: «Развернувшееся с конца 80-х годов ХХ века возвращение крымских татар в Крым привело к резкому изменению этноконфессионального баланса на полуострове».
Авторы подчеркивают: «Относительно спокойная общественно-политическая ситуация на полуострове пока еще поддерживается, благодаря численному превосходству славян». В числе «экстремистских», угрожающих обществу организаций крымских татар первое место занимает «Меджлис крымско-татарского народа», а его лидер Мустафа Джемилев характеризуется как «исламский сепаратист и террорист». Среди множества «преступлений» Джемилева – содействие репатриации, строительство 10 мечетей и борьба за самоопределение. Статья датирована январем 2013 года.
Более свежая публикация (январь 2014 года) – на сайте Новороссии. Она озаглавлена так: «Крымский казачий Союз призвал ликвидировать исламские экстремистские группировки в Крыму». Авторы публикации приводят список из пяти «экстремистских организаций», в котором присутствуют и Курултай, и Меджлис.
У Брайана Уильямса иное мнение. «Национальное движение крымских татар всегда было привязано к западным принципам свободы и демократии. В истории этого движения нет примеров агрессии, использования насилия в качестве инструмента борьбы за свои права. Моделью движения крымских татар всегда были идеи Махатмы Ганди», – подчеркивает он. Профессор вспоминает, как во время поездок в Крым его – «западного человека» и немусульманина – крымские татары гостеприимно приглашали в свои мечети.
«Крымские татары никогда никому не объявляли джихад. Я жил в их семьях, я ходил с ними в мечеть – нет ничего радикального или экстремистского в исламе, которого они придерживаются. Это очень либеральная, современная, не милитаризированная форма ислама», – констатирует Уильямс.
План и его реализация
Политическая обстановка в Крыму не способствует комфортному проживанию коренного крымско-татарского народа; тенденции к подавлению их прав и свобод будут нарастать, притом, что «для витрины» назначенные Москвой власти полуострова будут создавать искусственную пророссийскую верхушку крымско-татарского движения, полагает доктор исторических наук, профессор университета Джорджа Мейсона в Вашингтоне Идиль Измирли.
«Принцип “разделяй и властвуй” был главным в политике Екатерины Второй; его перенял СССР, и теперь это лучшее оружие современной России», – сказала доктор Измирли по телефону корреспонденту Русской службы «Голоса Америки». Однако пока, полагает Измирли, эта тактика приводит не к тем результатам, которых добивается Кремль.
«Пророссийских считанные единицы – два-три человека, тогда как подавляющее большинство народа считает этих людей предателями», – считает эксперт.
По мнению Измирли, на протяжении веков у России сохраняется «двуличная политика» по отношению к крымско-татарскому народу: «Для публики у Кремля – декларация поддержки во всех сферах. Для внутреннего использования – стратегия уничтожения». По словам Измирли, в Кремле принято решение о «систематическом выдавливании крымских татар» с полуострова, и, как полагает эксперт, первые этапы плана – «обезглавливание движения, организация внутреннего раскола и дискредитация народа путем привязки экстремистского штампа» – уже в действии.
