Есть ли выход из тупика на Северном Кавказе, где продолжается насилие, где власть не способна обеспечить нормальные условия жизни людей, ограничить коррупцию, создать эффективную экономику и социальную сферу? Эти вопросы стали главными в дискуссии экспертов, организованной в Московском Центре Карнеги.
Тон дискуссии задал ее ведущий Алексей Малашенко, специалист по проблемам ислама, научный сотрудник Центра Карнеги. По его мнению, улучшения ситуации на Северном Кавказе ожидать не приходится. Последние надежды рухнули после покушения на президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова, который, похоже, действительно хотел предложить обществу альтернативу насилию – гражданское согласие и верховенство закона. Сейчас же регион просто обречен на длительную нестабильность или даже хаос. И такой порядок вещей, видимо, устраивает все стороны конфликта. В том числе – и людей из российской власти, считает Алексей Малашенко, которым «проще всех боевиков назвать бандитами и обвинить в этом «руку Вашингтона».
С такой трактовкой ситуации не согласен Ахмед Ярлыкапов, старший научный сотрудник Института этнографии и антропологии Российской академии наук (РАН). По его словам, нынешний северокавказский кризис – это не хаос, а хорошо управляемый процесс. И за этим процессом стоят силы так называемого «Кавказского эмирата», исповедующие крайние религиозные взгляды. Сейчас на Северном Кавказе этнический сепаратизм повсеместно уступает место сепаратизму религиозному, противодействовать которому гораздо труднее. Причем, если раньше, по мнению Ахмета Ярлыкапова, «Кавказский эмират» существовал на деньги зарубежных экстремистских фондов, то сейчас он вполне успешно обходится в основном собственными средствами за счет теневой экономики, рэкета и даже добровольных пожертвований бизнеса.
Сопредседатель ассоциации военных политологов, доктор политических наук Сергей Мельков, также считает, что внешняя подпитка терроризма если и существует, то «не носит детерминирующего характера». Основные проблемы национальной безопасности на Северном Кавказе вытекают из характера общественных отношений, которые сложились в современной России и достались еще от СССР. Нынешняя российская власть стремится выстроить свои отношения с обществом по старой – советской модели монополизма. Зачастую действия местных силовиков ничем не ограничены. Нет системы сдержек и противовесов, нет гражданского контроля за властью. Следовательно, нет и безопасности, основанной на нормах права, заключает Сергей Мельков.
Неоднозначную оценку у экспертного сообщества вызывает и недавнее заявление российского вице-премьера Дмитрия Козака о том, что в условиях кризиса придется часть федеральной финансовой помощи, поступающей в республики Северного Кавказа, перенаправить в другие регионы, наиболее пострадавшие от экономических катаклизмов.
Профессор Института востоковедения РАН Ирина Звягельская полагает, что такая мера вряд ли приведет к всплеску социального протеста на Северном Кавказе, поскольку экономика в данном регионе давно криминализирована, все бюджетные деньги на места «все равно не доходят», а люди давно «не живут на официальную зарплату».
Напротив, Алла Язькова, доктор исторических наук, сотрудник Института Европы и Института экономики РАН считает, что урезать дотирование проблемных северокавказских республик сейчас просто опасно. Это может привести к социальному взрыву и к дополнительной вербовке в стан боевиков представителей беднейших слоев населения. Алла Язькова заявляет, что Дмитрий Козак понимает это как никто другой в российском правительстве. Ведь именно он еще два года назад, будучи полномочным представителем президента России в Южном Федеральном округе, был автором большого и объективного доклада, в котором сравнил ситуацию на Северном Кавказе с горящим под землей торфяником. Огонь на поверхности почти не виден, но потушить его чрезвычайно трудно.
Наконец, сотрудник Московского Центра Карнеги Алексей Малашенко уточняет, что сегодня, бюджет, к примеру, одной только Чечни уже сокращен на 70 процентов. Дальше урезать его рискованно. Поэтому, считает политолог, скорее всего, российские власти официально подтвердят, что федеральные денежные потоки перенаправлены в другие регионы, но при этом найдут возможность компенсировать старые дотации в республики Северного Кавказе. Например, за счет недавнего повышения цен на нефть.
В целом, участники дискуссии сошлись во мнении, что ситуация на Кавказе, при всей ее национальной, конфессиональной специфике, отражает общую ситуацию в современной России. А потому говорить о ее качественном улучшении можно только при кардинальном изменении федерального курса, направленного на модернизацию страны, на обеспечение верховенства закона, на реальную борьбу с коррупцией. Об этом пишет и президент России Дмитрий Медведев в своей недавней программной статье. Но пока это только слова, путь даже и впервые сказанные публично первым лицом государства.
