«Жить или навеки погибнуть: два бурных года в Пакистане» – первая книга молодого журналиста Николаса Шмидла, но даже поверхностное знакомство с текстом позволяет сделать вывод, что на горизонте американской журналистики взошла новая звезда.
Для начала следует отметить столь немаловажные для этой профессии качества как везучесть, способность сходиться с людьми и лингвистический дар.
Оказавшись в Пакистане практически случайно Шмидл, быстро выучил урду и умудрился подружиться с уймой людей, имена которых впоследствии пестрели в заголовках международных новостей. Всего лишь через полгода после того, как исламские фундаменталисты отрубили голову его коллеге Дэниэлу Перлу, Шмидл разъезжал по Зоне Племен, где обосновались талибы, и прочим весьма небезопасным районам Пакистана, куда ни армия, ни полиция предпочитали не соваться.
По иронии судьбы, за неделю до написания этой рецензии газета «Нью-Йорк Таймс» опубликовала пространный (в пяти частях) репортаж своего незадачливого корреспондента Дэвида Роди, который провел в плену у талибов семь с лишних месяцев. По идее, он старался делать все то же самое, что и Шмидл: через местных знакомых договорился с местным главарем талибов об интервью, но в последний момент Мулла Аттикула передумал и, решив подзаработать деньжат, взял Роди в заложники. Пленнику удалось сбежать и рассказать миру свою историю лишь благодаря халатному отношению стражников к своим служебным обязанностям. Следует отметить, что Роди был отнюдь не первым и, скорее всего, не последним журналистом, похищенным талибами ради выкупа.
За два года своей жизни в Пакистане Шмидл объездил его вдоль и поперек, вдоволь наговорился с представителями самых разным сегментов пакистанского общества и представил на суд читателей составленный им портрет этой страны.
В заглавие своей книги он вынес цитату из памфлета индо-мусульманского поэта-романтика 30-х годов прошлого века Рехмата Али, который, предчувствуя надвигающийся закат британской империи, предрек, что мусульмане, владевшие Индией в течение многих веков, не смогут жить в стране, где будет править индуистское большинство, и будут обречены на гибель. Поэтому они должны создать свое отдельное государство. Рехмат Али (еще до раздела Индии благоразумно перебравшийся в Лондон) даже придумал наименование этому государству – ПАКСТАН, что является аббревиатурой названий провинций, которые должны были войти в состав будущего мусульманского государства: Пенджаб, Афганистан, Кашмир, Синд и БелуджиСТАН. Отнюдь не случайно на урду слово «пакстан» означает «страна чистых».
С момента своего создания Пакистан столкнулся с проблемой идентичности, которая продолжает мучить эту страну и по сей день: ведь, по большому счету, кроме религии, у ее жителей, говорящих на разных языках и живущих на разных стадиях общественного развития, нет ничего общего. С самого начала Пакистану предрекали скорый развал, а в 1971 году, когда откололась восточная половина страны (теперь она называется Бангладеш), это пророчество, казалось, вот-вот исполнится. Тем не менее, Пакистан, пережив три войны с соседней Индией и три военные диктатуры (в общей сложности военные, поочередно сменяя коррумпированные гражданские правительства, правили страной 33 года – больше половины ее истории) продолжает существовать, посрамляя тем самым разнообразных политологических пророков.
Собственно говоря, структура книга Шмидла составлена по принципу описания неразрешимых конфликтов всех против всех, которые при иных обстоятельствах обрекли бы на коллапс любую другую страну.
Шмидл начинает с противостояния суннитского большинства и шиитского меньшинства Пакистана. Суннитские экстремисты, считающие шиитов вероотступниками, регулярно устраивают им кровавую баню, на что последние отвечают суннитам взаимностью.
Затем идет противостояние мухаджиров (мусульман-иммигрантов из сегодняшней Индии), составляющих большинство населения крупнейшего пакистанского города Карачи, и синдхов, населяющих сельскую местность южной провинции Синд, в которой расположен мегаполис Карачи. Следует добавить, что мухаджиры враждуют еще и с пуштунами, населяющими бесконечные нищие пригороды Карачи. При этом и синдхи, и мухаджиры, и пуштуны плохо относятся к пенджабцам, жителям центральной и крупнейшей провинции Пакистана, составляющей его сердцевину. Время от времени синдхи выдвигают лозунг об отделении Синда от Пакистана.
Все более громко заявляют о себе белуджи, обитающие в малонаселенной, но весьма богатой полезными ископаемыми западной провинции Белуджистан, которым противостоят пуштуны, составляющие большинство населения Кветты – крупнейшего города провинции. Вот уже много лет белуджи ведут вооруженную борьбу за отделение от Пакистана. Нет нужды говорить, что белуджи тоже ненавидят «пенджабских империалистов».
Затем идут по степени возрастания важности:
- Противостояние между пуштунскими традиционалистами (пуштуны населяют Северо-Западную провинцию и Зону племен) и движением Талибан;
- Противостояние между властью и гражданским обществом, выразившееся в бурных протестах, охвативших всю страну после смещения президентом Мушаррафом верховного судьи Чаудри;
- Противостояние между военными и гражданским руководством страны;
- Противостояние между умеренными и радикальными исламистами. Ради справедливости следует отметить, что и тех и других объединяет ненависть к светски настроенной прослойке пакистанского общества;
- Противостояние между талибами и центральным правительством.
Наиболее интересной частью книги является описание встреч Николаса Шмидла с ведущими представителями радикального исламского фундаментализма: Гази Абдул Рашидом – возглавлявшим восстание в Красной мечети летом 2007 года, а также Мауланой Фазлуллой и Икбаль Ханом, лидерами Талибан в долине Сват, которая в мае стала местом ожесточенных боев между правительственными войсками и талибами. К моменту написания этой рецензии было достоверно известно, что Гази и Маулана погибли в боях с правительственными войсками. Для западного читателя это редкая возможность взглянуть на афгано-пакистанскую войну с другой стороны – глазами противника.
Поражает то, что все эти персонажи, патологически ненавидящие Запад в целом и Америку в частности, считали возможным принимать у себя дома американского журналиста, угощать его, возить его по подконтрольным территориям, обеспечивать ему вооруженную охрану и подробно отвечать на его вопросы. В одном из описанных в книге эпизодов Николас Шмидл даже оказался в доме, где незадолго до него гостил Айман Аз-Зауахири – человек № 2 в руководстве Аль-Кайды. Несомненно, Шмидл обладает даром располагать собеседника к себе, но, при чтении книги, я никак не мог избавиться от ощущения, что автор, возможно неосознанно, что-то не досказывает. Пару раз, выслушивая пространные антиамериканские филиппики своего очередного исламского радикала, он вдруг вспоминает о своем брате – лейтенанте морской пехоты США, который в тот момент воевал в Ираке. Создается впечатление, что мысль о брате являлась последней соломинкой, за которую автор хватался, чтобы не подпасть под очарование доводов своих собеседников. Возможно, именно потому, что Гази, Маулана и Икбаль чувствовали эту слабинку в его душе, автору не отрезали голову, как Перлу, и не взяли в заложники, как Роди.
Впрочем, Шмидлу таки удалось нажить себе врага в лице всемогущей Межведомственной Разведки – пакистанского аналога КГБ.
После очередного репортажа Шмидла из логова талибов, он, несмотря на все свои обширные связи на самом верху, был в течение нескольких часов депортирован из Пакистана. Вся его книга преисполнена горечи по поводу утраты возможности вернуться в Пакистан, страну, к которой Николас Шмидл прикипел всей своей душой.
