Они появляются на рассвете – российские самолеты. Обычно это просто серебряные вспышки в небе, но иногда их гул слышен очень близко. В зависимости от цели они могут сбросить обычные бомбы или запустить управляемые ракеты, выжигая территорию к югу от Алеппо.
За ними идут мотострелковые части сирийской армии, которых поддерживают шиитские бойцы, прошедшие подготовку в Иране. Большинство из них прибыли из Ирака, но есть и афганцы. Наградой за их участие станет иранский паспорт, если они вернутся после службы живыми.
Днем на равнинной местности силы режима получают преимущество, но по ночам – или когда самолетов нет – повстанцы вновь занимают территорию, с которой они ушли за несколько часов до этого. Они занимают временные оборонительные позиции, что приводит к новой серии воздушных ударов с наступлением зари.
«Нынешнее наземное наступление – самое крупное из тех, что мы видели в окрестностях Алеппо за два года», – говорит Абдул Рахман, один из командиров батальона «Ахфад Омер» из «Первой бригады» – светского ополчения, которое поддерживают США.
«Русские все выжигают и сравнивают с землей», – говорит он, поясняя, что тактика «выжженной земли» напоминает действия российской армии в Грозном в 1990-х годах, когда столица Чечни была превращена в руины.
«Ежедневно наносится 50-60 ударов, – продолжает Рахман. – Разница в том, что русские бомбят не компактный город, а разбросанные деревни, одни из самых бедных на севере Сирии.
Российская интервенция и ее последствия
В многочисленных интервью «Голосу Америки» изможденные войной, но не покорившиеся командиры повстанцев признали, что российское вторжение изменило динамику боевых действий на севере Сирии: от побережья Латакии до внутренних провинций Хама и Идлиб и далее до провинции Алеппо. Они отвергают недавние заявления главы российского МИДа Сергея Лаврова, что Россия готова помочь подразделениям «патриотической оппозиции» в Сирии, особенно Свободной сирийской армии, если Москва будет знать их расположение.
«Если они узнают, где мы находимся, они будут бомбить нас», – говорит Абдул Рахман.
«Ясно, что Россия атакует повстанцев, которые выступают против Асада. Если они это серьезно, то нам не нужна помощь россиян, и им лучше уйти сейчас», – говорит представитель Свободной сирийской армии майор Иссам аль-Рейс.
Повстанцы, сражающиеся за свержение президента Сирии Башара Асада, настаивают, что нет никакой опасности, что их восстание потерпит крах.
«Решение простое. Оно не сложное. Асад, его ближайшее окружение, аппарат силовиков и всех спецслужб – все должны уйти», – говорит 35-летний Закария Малахефджи, бывший вузовский преподаватель, а ныне политработник бригады «Фастаким Кама Умирт» из 3 тысяч человек, которая входит в альянс «Джейш аль-Муджахидин».
Выдержав более трех недель российских бомбардировок и наземное наступление армии Асада, повстанцы с удовлетворением говорят, что потеряли лишь небольшую часть своей территории – пять деревень на юге провинции Алеппо.
Они полагают, что силы Асада не готовы вести наступления на городские территории, подозревая, что цель сирийского президента, когда его войска подойдут к Идлибу и подконтрольным повстанцам районам Алеппо, – окружить их и взять в осаду, чтобы измором заставить повстанцев выйти, как режим уже поступал с Хомсом.
«Наши бойцы обладают навыками ведения борьбы в городе, и все, что нам нужно, это автоматы Калашникова», – говорит полковник Мохамед аль-Ахмед, представитель альянса ополченцев «Фронт Шамия».
«Режим Асада знает, что они не могут воевать в городах, поэтому они воюют в сельской местности», – добавляет аль-Ахмед, бывший пилот сирийских ВВС.
Типичное сражение
Последние дни боевые действия идут с переменным успехом, когда днем режим наступает, а по ночам – отступает. На основе этого можно предположить, что мелкие столкновения в окрестностях Алеппо и более крупные бои в провинциях Хама и Идлиб будут затяжными.
Два фактора имеют большое значение для повстанцев в их противостоянии наступлениям, которые осуществляются при поддержке России и планируются при участии иранских командиров: американские противотанковые ракеты TOW и активизация вербовки новобранцев.
За несколько месяцев до российской интервенции командиры жаловались на трудности с вербовкой. Теперь ситуация изменилась, по крайней мере в сельских районах. Некоторым новобранцам лишь по 15 лет, хотя этот факт, вероятно, осудят правозащитные организации.
«После прихода русских многие хотят воевать, – говорит аль-Ахмед, который сидит в пустом мрачном офисе в обветшалом здании рядом с пустырем в приграничном турецком городе Килис. – Раньше они говорили, что не хотят убивать соотечественников-сирийцев, но теперь они хотят бороться с русскими».
Кому достаются ракеты TOW
По оценкам эксперта Института Брукингса Чарльза Листера, после начала российского вмешательства использование ракет TOW выросло в восемь с половиной раз. Повстанцы в Хаме и Идлибе получили большое их количество через Центр военных операций в Турции, где работают сотрудники арабских и западных разведслужб, включая представителей ЦРУ.
Решение о том, кому передавать оружие, принимается в центре по согласованию с группой «Друзья Сирии», в которой представлены 11 стран. Многие ополченцы из Алеппо говорят, что им не хватает ракетных комплексов TOW. Еще до российского вторжения им было выделено лишь четыре ракеты. Они поступили в Алеппо, но повстанцы говорят, что такого количества им мало, и это их разочаровывает. Но им часто удается привлечь на свою сторону ополченские батальоны из Идлиба и Хамы, что свидетельствует о том, что внутренние разногласия среди повстанцев, которые подтачивали революционное движение изнутри, теперь отложены в сторону.
Некоторые ополченцы, с которыми удалось побеседовать корреспонденту «Голоса Америки», заявили, что пока не получили ракеты TOW, несмотря на распространенные сообщения об обратном. Среди них – группировка «Харакат Нур аль-Дин аль-Зенки», которая пользуется поддержкой Запада.
«Мы не получили ни одной», – заявил представитель ополченцев Мохамед Махмуд аль-Саед.
Одной из немногих группировок, которые действительно получили ракеты, стала «Первая бригада» в Алеппо.
Некоторые командиры повстанцев из Алеппо предполагают, что разное отношение Центра военных операций к ним и группировкам из соседних провинций Идлиб и Хама отражает разногласия между партнерами международной коалиции во главе с США о том, каким ополченцам отдавать предпочтение. Попадание в немилость в результате политики центра является постоянным риском для ополченцев, но командиры повстанцев считают, что сейчас не время ни для споров между ополченцами, ни для разногласий среди «Друзей Сирии».
«Нам нужны постоянные поставки», – говорит Малахефджи из «Джейш аль-Муджахидин».
