В чем же, собственно, сложность? В первую очередь в том, что подчас этот день и в самом деле длится дольше века. Что, собственно, и составляет феномен исторической памяти.
Одно из свидетельств тому – реакция посетителей сайта на нашу рубрику. Очень живая, а порой и задиристая – что мы только приветствуем.
«Восстание декабристов началось 26 декабря», – пишет Валерий Курносов. Уточняя: «По современному григорианскому календарю и 14-го по юлианскому, тогда употребимому (автор, по-видимому, хочет сказать «употребляемому» – А.П.) в России».
Календарная путаница? Вне всякого сомнения. Но – и на это мне хотелось бы обратить особое внимание – сама вплетенная в ткань истории. Позднейшей.
«В конце семидесятых мы с друзьями каждый год ходили на Сенатскую площадь, – рассказала мне коллега-ленинградка. – Четырнадцатого декабря! Для нас это было важно: мы восхищались этими людьми, дерзнувшими бросить вызов имперским властям… Хотя сами все они принадлежали к высшему свету…»
Четырнадцатого декабря? А по какому стилю? «По новому, конечно, – ответила коллега. – Календарные детали для нас значения не имели».
Иными словами, свершившись, историческое событие порой продолжает жить своей жизнью. О чем нам еще придется говорить сегодня. Хотя и не обязательно в хронологическом аспекте…
Бостонское чаепитие
Год 1773…
Начать, впрочем, придется издалека. Семьюдесятью пятью годами раньше английский парламент принимает решение предоставить Британской Ост-Индской компании монополию на поставку чая в Великобританию. А в 1721 году парламент выносит и вердикт, прямо касающийся Северной Америки: чай колонистам отныне надлежит приобретать лишь в метрополии. Вот только налоги и пошлины, которыми он облагается, кажутся поселенцам непомерно высокими. И они, естественно, предпочитают контрабандный.
Контрудар наносится в 1773 году: новый закон разрешает Ост-Индской компании напрямую продавать чай в североамериканских колониях. Цену при этом позволено снизить в двое против прежней. Мало того, представителям компании можно отныне сбывать свой товар дешевле, чем на родине. Так предполагается покончить с конкуренцией.
Реакция американских колонистов была, как сказали бы сегодня, предсказуемой. Поборники освобождения потребовали от чаеторговцев и посредников, имеющих дело с Ост-Индской компанией, отныне воздерживаться от какого бы то ни было с ней сотрудничества. Причем уговорами дело не ограничивалось.
В этой ситуации в Бостонском порту бросает якорь груженый чаем корабль «Дартмут». Возмущенные бостонцы требуют уничтожить груз. Капитан и хозяева судна готовы, кажется, пойти на компромисс – вернуться в Англию. А вот губернатор города Томас Хадчинсон решает не создавать опасного прецедента: не дело колонистов вершить судьбы имперской торговли.
По приказу губернатора гавань заблокирована, и разгрузка кораблей (а к этому времени, кроме «Дартмута», на рейде стоят еще два торговых судна – «Элеонора» и «Бивер») становится невозможна.
16 декабря наступает развязка: энтузиасты (принадлежащие к радикальной, по тогдашним понятиям, группировке «Сыны свободы») переодеваются индейцами и, вооруженные топорами и дрекольем, тайно проникают на борт всех трех кораблей и стремительно опустошают трюмы. Более сорока тонн чая выброшено в воды Массачусетского залива.
Дальнейшее известно: энтузиазм бостонцев находит отклик в соседних штатах. Начинается американская революция. И на карте мира появляется новое государство – США.
Но возникает и символ, продолжающий жить собственной жизнью. Ближайшим примером чему становится сегодняшнее Движение чаепития. Если бостонцы 1773 года выступали против колониального господства Великобритании, то сегодняшним «чаевникам» не по душе непомерные, по их мнению, государственные расходы и социальные реформы демократической администрации.
Ни время, ни лозунги не совпадают. Но символ жив – у исторической памяти свои причуды…
Как «холодная война» едва не стала «горячей»
Год 1950. Президент Гарри Трумэн объявляет в стране чрезвычайное положение в связи с коммунистической угрозой. Идет Корейская война. Чуть более месяца назад победа, казалось, была в руках у южан и их союзников-американцев. Но в ноябре 1950-го положение дел резко изменилось.
Ибо на Корейский полуостров вторглись китайские войска. Сотни тысяч китайских «добровольцев» переходят в наступление, отбрасывая американцев далеко на юг. «Ограниченная» Корейская война грозит перерасти в мировой конфликт. Коммунистический империализм угрожает всему миру, заявляет глава Белого дома. Ответственность за обострение международной обстановки он возлагает не только на Пекин, но и на Москву. И призывает сограждан создать «арсенал свободы».
На этом-то фоне Гарри Труман и объявляет чрезвычайное положение. Президент наделяется особыми полномочиями – невиданными со времен Второй мировой войны. Конгресс, большинство американцев, союзники США поддерживают эти меры. «Холодная война» – уже не только риторика и даже не политическое противостояние. Это уже настоящая война…
Правда, «горячей войной» она все-таки не стала. В 1953 году лидеры США и СССР решили все-таки пойти на компромисс, и корейский конфликт удалось погасить. Точнее – пригасить и заморозить. А символы его остались. Порой напоминающие о себе…
