13 января в Литве отмечается День защитников свободы в память о тех, кто отдал жизнь в январе 1991 года за независимость страны. Тогда безоружные граждане Литвы противостояли спецподразделениям Советской армии, штурмовавшим вильнюсскую телевизионную башню и здание Комитета радио и телевидения.
Накануне 28-й годовщины этих событий в литовской столице, у подножья телебашни, были зажжены Памятные костры. А в воскресенье в Санкт-Петербурге в католическом храме Божьей матери Лурдской состоялась месса в память о жертвах событий 13 января 1991 года.
В самом начале мессы священник отец Вадим Шайкевич напомнил, что в 1991 году 13 января отмечалось Крещение Господне по Григорианскому календарю. «В конце 80-х – начале 90-х годов мы жили под лозунгом “За нашу и вашу свободу”. К истинной свободе нас приглашает Христос, который сегодня вошел в воды Иордана, и Святой дух почил на нем. Пусть он нам поможет быть верными обетам нашего крещения, который мы сегодня обновляем», – сказал священнослужитель.
В конце службы он вернулся к этой теме. «События января 1991 года в Вильнюсе очень связаны с событиями августа 1991 года в Москве. Люди вышли на улицу, чтобы защитить свободу, они охраняли Сейм и другие здания. Приехала группа “Альфа”, но самые трагические события развернулись у телебашни. Люди хотели знать правду, и эта башня стала символом, потому что оттуда звучал голос правды. И там пролилась кровь, там погибли люди, некоторые – очень молодые», – напомнил отец Вадим.
Возле кафедры, с которой он обращался к пришедшим на мессу, был установлен стенд с портретами погибших защитников вильнюсской телебашни. А слева, рядом с литовским флагом, находилась икона с изображением блаженного Теофилюса Матулениса – архиепископа Римско-католической церкви. Напомнив о том, что молодые годы Матулениса были связаны с Петербургом – Петроградом, отец Вадим продолжал: «Он стал нашим символом. Его три раза сажали – в двадцатые годы, в тридцатые и в сороковые. Он был в доме инвалидов для заключенных, и когда он вернулся домой, то ему не дали совершать служение в Кяйщядорской епархии, и помогли умереть. Иоанн XXIII назначил его архиепископом, но у него устроили длинный обыск, и…Была такая византийская традиция – лаборатория ядов всяких. Это и сегодня случается», – сказал отец Вадим.
«Поддержка петербуржцев в каком-то смысле остановила силы зла»
На мессе в храме Божьей матери Лурдской присутствовал генеральный консул Литвы в Санкт-Петербурге Дайнюс Нумгаудис. По окончании богослужения он побеседовал с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки». «Я тогда был студентом вильнюсского пединститута, и моему сыну исполнился один месяц. Мы тогда собрались и пошли в парламент, и когда ночью началась стрельба, я сказал жене, что это – фейерверки по какому-то поводу. Просто я не хотел, чтобы она волновалась. Но, конечно, то, что тогда произошло, было большой трагедией не только для семей погибших, но также и для всей Литвы», – рассказал дипломат.
«Но сейчас, по прошествии большого времени, мы понимаем, что это было время триумфа свободы, триумфа правды над ложью, добра над злом, – продолжал он. – И я горд за своих соотечественников, за свою страну. Я очень рад, что сегодня здесь, в этом храме, собрались не только литовцы, не только католики, но также и те, кто говорит, что они атеисты, но уважают Литву и литовцев. Это те, кто тогда, в 1991-м нам очень помогли, потому что мы знаем, что самые большие митинги в поддержку Литвы прошли на Манежной площади в Москве и здесь на Дворцовой площади. И мы до сих пор очень благодарны петербуржцам за то, что они ясно выразили свою поддержку Литве. Может быть, это в каком-то смысле, остановило силы зла, но также мы думаем, что и мы впоследствии в чем-то помогли россиянам. И мы до сих пор напоминаем, что любой, кто будет отдавать преступные приказы, и кто будет эти приказы выполнять, всех их ждет очень тяжелая участь».
«Но самое главное, – подчеркнул Дайнюс Нумгаудис, – мы очень рады, что мы тогда отстояли свою свободу, и сейчас мы понемногу движемся вперед».
Нумгаудис отметил, что некоторые россияне, которые 28 лет назад отправились в Вильнюс, чтобы поддержать стремление литовцев к независимости, были удостоены государственных наград Литовской Республики. «Но самое главное, что и тогда, и сегодня у них есть друзья в нашей стране, и себя мы тоже к ним причисляем. И мы всегда вспоминаем добрым словом тех людей в России, кто тогда помог нам отстоять нашу свободу. Мы им очень благодарны», – сказал литовский дипломат.
«Жить хотелось, но мы не ушли»
В тот момент, когда Дайнюс Нимгаудис произносил эти слова, к нему подошел Александр Винников, который в январе 1991 года с группой единомышленников отправился в Вильнюс. В то время он был депутатом Ленинградского городского совета и членом Ленинградского народного фронта.
Вспоминая те дни, Александр Винников рассказал, что по пути в Вильнюс им приходилось обходить кордоны, выставленные советскими спецслужбами. «В этом нам помогали ребята из “Саюдиса”», – вспоминает он.
Главной целью поездки было обеспечение оперативной и объективной информации о происходящих событиях. «Мы сели за телефоны и начали дозваниваться своим знакомым, кто – в Европу, кто – в Москву. Я позвонил в Ленинград американскому консулу и рассказал о том, что происходило в Вильнюсе. Он пообещал позвонить в Вашингтон президенту Бушу и пересказать мои слова, а потом перезвонить мне», – рассказал Винников в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».
Консул США сдержал обещание. «Через час он перезвонил мне и сообщил, что поговорил с Бушем. Тот позвонил в Москву Горбачеву и спросил, что происходит в Вильнюсе. А Горбачев его заверил, что там все спокойно, и что сообщения о погибших – это провокация. После этих слов Михаил Сергеевич перестал для меня существовать», – заметил Александр Винников.
Приехавшие в Вильнюс представители демократической общественности Ленинграда были полны решимости защищать литовский Сейм и телерадиокомитет, вспоминает Винников.
«Это было чисто мужское поведение», – продолжает собеседник “Голоса Америки”. И добавляет: «Но оружия нам не дали. А утром, когда танки уже развернулись, к нам подошел начальник департамента охраны края и сказал: “Ребята, вам лучше уйти, потому что вас первых будет убивать, как свидетелей. А вы нам нужны”. Конечно, это был тяжелый момент выбора, жить хотелось, но мы не ушли».
А самым эмоционально тяжелым эпизодом тех дней Винников считает следующий: «Мы наблюдали захват телебашни, находясь в гостинице. Молодая ведущая успела сказать: “Мы еще работаем, я еще жива”. А потом появился военный в маске и рукой отодвинул монитор. И изображение пропало. Это было страшное зрелище», – заключает Александр Винников.
«Я чувствую, что память об этих событиях жива»
В свою очередь, Дайнюс Нумгаудис рассказал о том, как молодое поколение литовцев чтит память защитников свободы. «Символом этого дня стал цветок незабудки», – отметил он.
«А школы и улицы рядом с теми местами, где была линия обороны, названы именами погибших. Так получилось, что абсолютное большинство из них были из того микрорайона, что возле телебашни. Но самое главное – я как бывший учитель могу сказать: наверно, важнее не то, что написано в учебниках и в школьных программах, а то, что знают сами ученики. И я чувствую, что память об этих событиях жива, и это является гарантией того, что, во всяком случае, в Литве это никогда не повторится», – говоритгенеральный консул Литовской республики в Санкт-Петербурге.
