Политики и эксперты в США подводят итоги 2019 года и делают прогнозы на 2020-й. О том, что может произойти в американо-российских отношениях в следующем году и как это связано с внутриполитической повесткой в США, Русская служба «Голоса Америки» спросила у директора Центра российских евразийских исследований в Джорджтаунском Университете Анджелы Стент (Angela Stent).
Данила Гальперович: Видите ли вы при всем происходящем сейчас в Вашингтоне, а также при нынешней внешней политике Москвы и противоречиях между США и Россией, возможности для улучшения отношений в будущем году?
Анджела Стент: Президент Путин, конечно, будет и дальше говорить, что Россия непричастна к вмешательству в американские выборы, но на самом деле процесс импичмента в США и происходящее в американской политике в целом делают очень затруднительным для президента Трампа проведение линии на улучшение отношений с Москвой. Сейчас комитет Сената по международным отношениям одобрил новый закон о санкциях, который должен предотвратить возможное вмешательство России в наши выборы в будущем. Он – очень жесткий, хотя и неизвестно пока, будет ли он принят в будущем году. В любом случае, реакцией на все разногласия в Вашингтоне – по поводу того, что происходило с Украиной, по поводу действий Руди Джулиани, относительно различных «каналов связи», при том, что некоторые республиканцы сейчас начали утверждать, что это Украина вмешивалась в кампанию 2016 года – будет лишь усложнение ситуации между странами. Но стоит оговориться: в случае, если после рассмотрения импичмента в Сенате президент будет оправдан – что, судя по всему, и произойдет – Дональд Трамп может сказать: «Значит, я не сделал ничего плохого». После этого он может принять приглашение Владимира Путина приехать в Россию на совместное празднование Дня победы. И кто знает, возможно, он придет с Путиным к какому-то соглашению, например, по контролю над вооружениями – мы слышали, что во время пресс-конференции российский президент это упомянул. Так что возможно, что отношения между Россией и США улучшатся в случае, если Трамп будет оправдан в Сенате, хотя наверняка сейчас говорить еще рано.
Д.Г.: Насчет новых санкций в отношении России: почему есть сомнения в том, что они будут приняты? Мы действительно видим, что обещанный ранее ушедшим в отставку с поста спецпредставителя по Украине Куртом Волкером ввод «каждые месяц-два» новых санкций не происходит. Это изменение подхода к санкциям?
А.С.: Сейчас некоторые лидеры республиканцев в Конгрессе, например, глава сенатского комитета по международным отношениям, сенатор Джим Риш, задаются вопросом об эффективности санкций. Риш недавно говорил в этом контексте о Турции, но Россию он тоже упомянул. Мы понимаем, что даже если Конгресс примет против России более жесткие санкции, чем они есть сейчас, понадобится подпись президента для того, чтобы они стали законом. Кроме того, у Министерства финансов есть возможности для маневра в смысле их жесткости. Так что, я думаю, конгресс может проголосовать за усиление санкций, приняв как минимум один такой закон, но не уверена, что эти санкции будут воплощены в жизнь – потому что сейчас усиливается спор о том, нужно ли их наращивать.
Д.Г.: Получается, что сейчас любая тема, связанная хоть как-то с Россией, окрашена в Вашингтоне внутриполитическими делами, стала их постоянным контекстом?
А.С.: Да сейчас все, что имеет отношение к России, и все, что касается импичмента, прочно связано между собой. Россия стала в США внутренней темой, чего не было очень долгое время. Для людей, противостоящих Трампу – это, прежде всего, все демократы, но есть и много других – очень трудно отделить его действия от действий России. И я думаю, что это только усилится с развитием процедуры импичмента.
Д.Г.: Вы специалист по России, и будет вполне уместно спросить вас о ваших ожиданиях по поводу развития дел в российской политике в 2020 году. В уходящем 2019-м мы видели мощное усиление гражданской активности, и такое же мощное усиление репрессий. Будет ли, по-вашему, гражданская активность в России нарастать в таких условиях?
А.С.: Похоже, что гражданская активность не прекратится. Есть молодое поколение, которое, очевидно, не боится протестовать, и мы наблюдаем мощное движение даже по вопросам местного значения, таким, как мусорные свалки или строительство храмов. Существует ряд локальных проблем, по которым люди мобилизуются, чтобы протестовать против того, что они считают результатом коррумпированности местных властей. Выборы в Государственную Думу состоятся в 2021 году, и мы уже вступаем в период, когда к ним все готовятся. Эти выборы в Думу действительно станут предвестником того, что может произойти ближе к 2024 году, когда президент Путин должен покинуть свой пост. Так что, я бы предположила, что в преддверии думских выборов будет больше политической активности. То, что мы видели в Москве в 2019 году, говорит о том, что, несмотря на все репрессии, несмотря на то, что кто-то попал в тюрьму, люди выйдут снова. Потому что молодые люди –в особенности молодые люди – начинают спрашивать, как долго система не будет меняться, как долго одни и те же персоны будут занимать ключевые посты, и почему у молодежи и населения в целом нет возможности повлиять на принятие решений. В Москве были всего лишь выборы местного парламента, но этого оказалось достаточно, чтобы мобилизовать людей, потому что контекст был очень широким – речь шла о мнении россиян по поводу тех, кто ими правит.
Д.Г.: Недавно известный российский политолог Николай Петров в интервью Русской службе «Голоса Америки» сказал, что российская система власти уже не способна меняться, и ее стабильность напоминает стабильность пьяного, опирающегося на стену. Как вы считаете, в России может в этом смысле что-то измениться в близком будущем?
А.С.: Я не готова сказать, что ничего не может измениться вообще, хотя согласна с тем, что нынешняя система укоренилась довольно крепко. Есть много людей, которые лично заинтересованы в том, чтобы система не менялась, и что бы Путин продолжал править. Но если не будет серьезных структурных реформ в России – а там сейчас существуют громкие национальные проекты, на воплощении которых в жизнь настаивает сам Путин и премьер Медведев, – то все эти планы останутся невыполненными, и ухудшение ситуации в экономике России продолжится. И в какой-то момент это начнет по-настоящему отражаться на уровне жизни людей, который при Путине повысился. Тогда они начнут требовать хоть каких-то перемен в системе, чтобы сделать ее более экономически эффективной. Как я уже сказала, этому будут сопротивляться те, чьи личные интересы будут поставлены на кон, но перемены все равно произойдут.
Д.Г.: Может ли Кремль пойти на что-то типа аннексии Крыма, чтобы «сменить тему» и увести внутреннюю повестку от требования перемен?
А.С.: Крым какое-то время работал для целей Путина очень неплохо, и тема была очень популярной среди россиян. Но я не уверена, что какие-то другие военные авантюры, или то, что Россия делает в Сирии, будут работать так же, что чем-то подобным можно опять мобилизовать людей. Да, они теперь гордятся тем, что Россия – снова великая держава, проявляющая свое могущество, но они будут более скептически относиться к внешнеполитическим шагам, отвлекающим ресурсы от того, во что стоило бы их вложить внутри страны.
Д.Г.: После последней пресс-конференции Путина, о которой вы упомянули, и на которой он сделал ряд странных высказываний (взять хотя бы его слова о том, что НКВД выдавало тела расстрелянных) – вам не кажется, что российский лидер живет во все более замкнутом собственном мире, куда информация о состоянии дел в реальности не очень попадает?
А.С.: Вообще, ошибкой было бы полагать, что Путин контролирует всё и вся, и что люди исполняют то, что он им говорит делать. Я думаю, что Путин живет в мире, в котором он окружен небольшой группой, говорящей ему вещи, которые он хочет слышать. Но большая часть происходящего в России решается и исполняется людьми на более низких уровнях, которые считают, что обладают достаточной властью для этого. И да, это неизбежно порождает вопрос о том, насколько он знает о происходящем и о том, что люди думают по этому поводу, насколько у него есть контакт с реальностью.
Д.Г.: Насколько сейчас власть в России принадлежит силовикам, и есть ли какие-то другие участники процесса принятия решений, чье мнение бы что-то значило?
А.С.: Да, в целом верно, что основная группа, контролирующая процесс принятия решений – это силовики, или те, кто как-то причастен к спецслужбам или правоохранительным органам. Есть и вполне влиятельные олигархи, также близкие к силовикам, или даже являющиеся и тем, и другим одновременно. Есть другие люди, принадлежащие к ближнему кругу Путина, у которых не обязательно есть какие-то официальные посты, но они очень богаты и напрямую участвуют в принятии решений. Но силовики имеют особую значимость.
Д.Г.: Вы назвали свою, на мой взгляд, замечательную книгу о действиях России в мире, вышедшую в этом году, «Мир по Путину: Россия против Запада и заодно с остальным миром» (Putin's World: Russia Against the West and with the Rest). Насколько, по-вашему, России удается перетянуть на свою сторону «всех остальных» в ее конфронтации с Западом, насколько это видение мира Путиным успешно?
А.С.: Пока оно выглядит довольно успешным, потому что, куда бы вы ни посмотрели, вы видите признаки этого. США более-менее уже ушли из Сирии, хотя у нас там еще есть некоторое количество военных, но Россия там теперь – главный игрок. Россия распространяет свои связи дальше – это теперь не только Китай, но и другие страны в Азиатско-Тихоокеанском регионе, это и Индия, это и Африка – мы помним большой Африканский саммит в России в сентябре этого года, на котором было инициировано множество контрактов (посмотрим, сколькие из них удастся реализовать), и мы также знаем о российских частных военных компаниях типа «ЧВК Вагнера» в Африке. Так что существует некоторое количество стран, которые вполне готовы вести дела с Россией, покупать у нее оружие, заказывать ей строительство АЭС, и так далее, и они не видят Россию в том свете, в котором ее видит Запад, они не относятся к ней с подозрением. Так что, да – Путин довольно успешно действует, и это обходится ему довольно дешево. Нам нужно подождать и понаблюдать за Сирией – когда там закончится война, кто-то будет должен заплатить за реконструкцию. Сейчас Россия все больше инвестирует в Сирию, но у нее нет на это денег. Давайте посмотрим, сможет ли она склонить другие страны к тому, что они согласятся заплатить за восстановление Сирии. Это, я думаю, будет одним из показателей того, насколько подход Путина успешен, и насколько «остальной мир» будет готов на самом деле не только вести разговоры, но и вкладывать реальные деньги.
Д.Г.: А где можно ожидать российской экспансии?
А.С.: Очевидно, что это может произойти в Ливии, где Россия становится все более значительным игроком и поддерживает правительство генерала Хафтара. В принципе, есть еще много мест в Африке, где она может расширить свое влияние, мы видим возвращение России в Африку. Далее, Россия теперь присутствует практически по всему Ближнему Востоку, и эти связи могут еще укрепиться. Произойдет ли что-то подобное в Латинской Америке? Ситуация в Венесуэле сейчас патовая – может ли Россия начать там действовать активнее? Россия начинает распространять свои связи и на Юго-Восточную Азию – на заседание «Валдайского клуба» в Россию приезжал филиппинский президент Дутерте, и теперь мы видим неожиданное укрепление российско-филиппинских связей, чего раньше не происходило. Да, есть регионы в мире, где Россия может участвовать сильнее экономически и продавать оружие, если представится возможность.
Д.Г.: Есть что-то в сфере отношений США и России из произошедшего в 2019 году, что вы считаете важным, на что стоит обратить внимание?
А.С.: Все сильнее становится впечатление, что Россия реально стала очень активной на мировой сцене, и она старается достичь статуса мировой державы, каковой она в прошлом была. Несколько неожиданно было то, как активен был Путин в его постоянных встречах. Если же касаться вещей, связанных с отношениями двух стран, меня удивило то, как, следуя своей лояльности президенту, республиканцы в Конгрессе решили пересмотреть факты о российском вмешательстве и стали повторять утверждения о том, что это не Россия, а Украина вмешивалась в выборы в 2016 году. Такие высказывания начали появляться в ходе выступлений по импичменту. Это похоже на переписывание истории.
