Алексей Екимов о Нобелевской премии: «Сначала решил, что это неуместная шутка»

Алексей Иванович Екимов, один из трех ученых, удостоившихся 4 октября Нобелевской премии по химии, свое открытие, связанное с созданием квантовых точек, совершил в 1981 году, работая в структурах советской Академии наук в Ленинграде. В 1989 году он получил степень доктора физико-математических наук, защитив в Ленинградском университете диссертацию по теме «Квантовые размерные явления в полупроводниковых микрокристаллах». В 1999 году ученый переехал в США и долгое время работал в компании Nanocrystals Technology в Нью-Йорке. Четыре года назад он вышел на пенсию. В эксклюзивном интервью Русской службе «Голоса Америки», записанному по телефону через несколько часов после оглашения лауреатов Нобелевским комитетом, Екимов рассказал, как он узнал, что получил Нобелевскую премию, и как об открытии тогда еще советского ученого узнали в Америке.

Алексей Екимов, лауреат Нобелевской премии по химии: В 5 часов утра звонок. Сразу проснувшись, не с ходу понимаешь, что говорят, особенно на языке, в большой, скажем так, степени, иностранном. Сначала подумал, что это шутка такая неуместная в 5 часов утра. Но там сказали, Нобелевский комитет… через 20 минут будет трансляция. Ну, думаю, надо посмотреть. Пошел, подключился, и действительно, увидел, что это официальная процедура. Так что, я проснулся, удивился, я бы так сказал, и увидел, что все это правда.

Михаил Гуткин, корреспондент: Я знаю, что открытие, за которую Вы получили эту высокую награду, Вы совершили, если я не ошибаюсь, еще работая в Ленинграде в 1981 году?

Алексей Екимов, лауреат Нобелевской премии по химии: Нет, вы не ошибаетесь, статья была опубликована в 1981 году. Тогда еще мы были в каком-то смысле пионерами. Я думаю, год или полтора мы были первооткрывателями, я бы сказал.

Михаил Гуткин, корреспондент: И, насколько я понимаю, статья была опубликована только на русском языке, и в течение какого-то времени, никто не знал о вашем открытии на Западе. Это так?

Алексей Екимов, лауреат Нобелевской премии по химии: Это так, да, но по очень простой причине: некоторые научные журналы российские – не все, но избранные, может быть 5 или 6 наименований: «Физика твердого тела», «Физика полупроводников» и другие – автоматически… ну, не автоматически, а через какое-то время переводились американцами. Ну, это потребовало некоторого времени, и когда вышли англоязычные варианты этой статьи, и другие уже начали работать, и стало уже более или менее понятно, что речь идет о фундаментальной вещи.

Это то, что называется «соотношение неопределенности», или, в более понятной версии, «эффект размерного квантования»… Если вы когда-либо учились физике, то вы знаете, что был такой пятитомник Ландау и Лифшица «Теоретическая физика». И там было все обо всем. И он был опубликован лет за 10 до нашей публикации. Там просто была такая картинка: перпендикулярная энергетическая яма. Ну, то есть, если в какой-то кубический объем посадить наночастицы, и потом этот объем сжимать… если этот объем становится сопоставим с частицей, которая внутри, то энергия этой частицы будет расти с уменьшением размера. Это абсолютно фундаментальный закон. Ну, и когда мы это наблюдали экспериментально, мы не то, чтобы расценивали это с точки зрения широчайшего поля практических приложений, хотя это было бы правильно. Но, как говорили в то время в Советском Союзе, «только председатель Мао заглядывал так далеко вперед». Такая поговорка была.

Но потом к этим исследованиям стали подключаться американцы… и тогда уже началось настоящее наступление на этом направлении. И тогда уже стали прорисовываться практические применения. Наиболее актуально сейчас то, что цветные телевизоры частично основаны на применении этих квантовых точек.

Михаил Гуткин, корреспондент: Поздравляю вас с этой наградой, и большое спасибо за то, что рассказали нам об этом.