Строго говоря, первые два раза официальную Москву представляли не российские, а советские высшие государственные деятели. Впервые американо-советский саммит прошел в Хельсинки в августе 1975 года в рамках Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе. Главным итогом этого форума стало признание границ в послевоенной Европе. Кроме того, подписанные соглашения дали начало процессу, который получил название «Разрядка международной напряженности». Американскую делегацию в Хельсинки тогда представлял 38-й президент США Джеральд Форд, а Советский Союз – генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев.
Пятнадцать лет спустя, а именно – 9 сентября 1990 года – в столице Финляндии встретились 41-й президент Соединенных Штатов Джордж Буш и президент СССР Михаил Горбачев. В центре переговоров была ситуация в Персидском заливе. Советский дипломат Александр Белоногов в книге «МИД. Кремль. Кувейтский кризис» вспоминает, что на заключительной пресс-конференции «президенты всячески демонстрировали высокую степень согласия между собой, что и было одной из главных целей Хельсинского саммита».
Наконец, 21 марта 1997 года в Хельсинки прошли переговоры президентов США и Российской Федерации Билла Клинтона и Бориса Ельцина.
Живущий в Хельсинки политический обозреватель Николай Мейнерт был в числе аккредитованных на этом саммите журналистов, и поделился с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки» своими воспоминаниями.
Почему Билл Клинтон не сыграл на саксофоне в хельсинкском “Cotton Club”
По его словам, во время этих переговоров на высшем уровне присутствие США ощущалось в Хельсинки очень сильно: «Над центром города кружили американские вертолеты, а все мероприятия в рамках саммита были оснащены оборудованием, привезенным из США», – вспоминает он.
«Внимание местных СМИ к этому событию было, конечно, очень большим, но внешней атрибутики, практически, не было: ни флагов, ни портретов, даже какого-то особого перекрытия улиц по случаю приезда Клинтона и Ельцина», – отмечает Мейнерт.
И продолжает: «Борис Ельцин находился тогда не в очень хорошем физическом состоянии после выборов лета 1996 года и последующей операции на сердце. И, возможно, ему было бы тяжело совершать дальнее путешествие. Поэтому было решено остановить выбор на Хельсинки, тем более что здесь уже проходили подобные встречи. Билл Клинтон дал свое согласие, но незадолго до встречи с Ельциным он сломал ногу, и передвигался только в кресле-каталке. Кстати, из-за этого в программу его визита пришлось внести коррективы», – рассказывает эксперт.
В частности, в джазовом клубе “Cotton Club”, что располагался в здании Шведского театра на бульваре Esplanadi, по случаю приезда американского президента должен был состояться специальный концерт. «Предполагалось, что туда заедет Билл Клинтон и что-нибудь сыграет на саксофоне. Но из-за травмы этот концерт был отменен», – свидетельствует Николай Мейнерт.
«Что же касается политической повестки саммита, то ее результаты были, в первую очередь, в пользу США. Им удалось добиться согласия России на вступление в НАТО бывших социалистических стран. Единственной выгодой России стало то, что она получила подтверждение приглашения стать членом G-8. Очевидно, на саммите 16 июля атмосфера будет совсем иной», – полагает Николай Мейнерт.
Что может выиграть Финляндия от встречи двух «сильных парней»
Кстати, в 2006 году Билл Клинтон еще раз приезжал в Хельсинки, но уже в статусе экс-президента США.
Об этом напомнил старший исследователь Финляндского института международных отношений Юсси Лассила (Jussi Lassila). Он признается, что встреча Буша и Горбачева в сентябре 1990 года не произвела на него особого впечатления. «Лучше я помню встречу Клинтона и Ельцина в 1997-м. Тогда это действительно освещалось как большое событие международной жизни. И предстоящий саммит подчеркивает признание Финляндии со стороны обеих больших держав, как удобное для них место переговоров. И к тому же, мы уже имеем положительный опыт проведения подобных встреч.
А в Хельсинки, конечно, используют эти встречи для того, чтобы еще раз напомнить миру о своем существовании, и прорекламировать как город, в котором удобно вести международные дела, и в котором приятно просто побывать», – отметил Юсси Лассила в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».
«Конечно, ситуация сейчас иная, чем в 1997 году, и тем более – чем в 1990-м году. Во время встречи Буша и Горбачева шли последние месяцы Холодной войны и страны искали способ мирного взаимодействия. В 1997-м в отношении России мы, конечно, испытывали некоторую тревогу, но, все-таки, тогда был широкий консенсус о том, что при помощи Запада Россия станет демократической страной. А Клинтон в то время являлся самым мощным лидером либерального порядка.
А сейчас ситуация иная: обе страны представляют “сильные парни” мировой политики. То есть, Трамп и Путин. И на этом фоне есть определенный страх, что они будут говорить что-нибудь не слишком позитивное для Европы. И в Финляндии еще есть историческая память о том, как большие державы договариваются между собой, а результате для маленьких стран не остается возможности для суверенитета», – рассказывает научный сотрудник Финляндского Института международных отношений.
И, завершая свой комментарий, подчеркивает: «Но, в целом, я думаю, что наш политический истеблишмент очень доволен. Поскольку это огромная возможность получить международную рекламу и мировое признание политики Финляндии. И, разумеется, решить некоторые вопросы двусторонних отношений, если у президента Ниинисте будет возможность встретиться как с Трампом, так и с Путиным.
«Финляндизация» – устаревший термин.
Хельсинки, как место предстоящего американо-российского саммита, абсолютно устраивает Вашингтон. Такую точку зрения в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки» высказал директор исследовательской программы по Восточному соседству ЕС и России Финляндского института международных отношений Аркадий Мошес.
По его мнению, «выбор места будущего саммита объясняется тем, что Соединенные Штаты на сегодняшний момент не воспринимают Финляндию как страну, в политике которой есть какой-то серьезный крен в сторону России. США относятся к Финляндии, как к стране, у которой ровные, прагматичные и выгодные для себя отношения, как с Вашингтоном, так и с Москвой», – считает Мошес.
Описывая реакцию финской прессы и экспертного сообщества на известие о том, что кандидатура Хельсинки оказалась для участников встречи в верхах предпочтительнее, чем Вена и Брюссель, Аркадий Мошес отмечает, что в публикациях «прямо или косвенно говорится, что это – успех финской внешней политики». Также в СМИ Финляндии преобладает мнение, что предугадать точную повестку дня встречи Трампа и Путина очень сложно. Так же, как и спрогнозировать, окажется ли эта встреча успешной. «В основном, все сводится к тому, что саммит есть попытка остановить дальнейшую конфронтацию в американо-российских отношениях, и это очень позитивно», - отмечает эксперт.
При этом Аркадий Мошес лишь отчасти разделяет наблюдение Юсси Лассила, согласно которому в финском обществе есть некоторые опасения, что лидеры двух больших держав начнут «дружить против ЕС» и будут решать свои проблемы за счет небольших стран, вроде Финляндии.
«Наверно, действительно, какая-то дополнительная “химия” между Трампом и Путиным может на этом фоне вылезти, и подобные вещи присутствуют в тональности обсуждения, но это чисто аналитический контекст. И, безусловно, никакого сравнения с концом 30-х годов я не вижу. Дело в том, что тогда структура европейской безопасности была совсем другой, как и система принятия решений о безопасности.
Сегодня Финляндия является членом Европейского Союза, и, в общем, Евросоюз, несмотря ни на что, целый решений в области безопасности принимает», – отмечает Аркадий Мошес.
Эксперт продолжает, что Финляндия очень успешно развивает свои отношения и с Соединенными Штатами, и с НАТО: «И здесь очень много говорят о том, что президент Саули Ниинисте в очередной раз примет участие в саммите НАТО, который пройдет как раз накануне встречи Путина и Трампа. Поэтому здесь никто серьезно не задумывается над возможной угрозой национальной безопасности, которая могла бы возникнуть в результате договоренностей третьих стран и без учета интересов самой Финляндии» – подчеркивает собеседник Русской службы «Голоса Америки».
После аннексии Крыма и начала вооруженной агрессии на Донбассе некоторые российские и даже лояльные Кремлю западные политологи заговорили о том, что Украине лучше всего идти по пути «финляндизации». Имея в виду неучастие в военных блоках и дружественный по отношению к России нейтралитет. Этот термин был введен в оборот после Второй мировой войны и подразумевал, прежде всего, политику президента Урхо Кекконена и его наследников на этом посту в отношении тогдашней Москвы.
Аркадий Мошес указывает, что такой трактовки придерживались в Советском Союзе. «Но сами финны и историки финской дипломатии дадут вам другую трактовку. Они объясняет, что “финляндизация” – это была политика, которая позволяла стране сохранить, с учетом обстоятельств, максимальные связи с Западом. И мы помним, что после распада Советского Союза в 1995 году финнампонадобилось всего четыре года для вступления в ЕС, то есть, гораздо меньше, чем нынешним кандидатам», – отмечает он.
И подытоживает, что слово «финляндизация» в самой Финляндии не любят, поскольку оно напоминает о временах ограниченного суверенитета. «И уж точно, что финны не будут никому рекомендовать политику “финляндизации”. А нынешняя Финляндия подчеркнуто декларирует, что она хочет быть в сердце Европейского Союза, и очень дорожит местом, которое она получила в ЕС двадцать три года назад», – заключает директор исследовательской программы по Восточному соседству ЕС и России Финляндского института международных отношений Аркадий Мошес.