Эта война длилась 9 лет, 1 месяц и 22 дня. Борьба велась за полный контроль над территорией страны. Война унесла жизни более 15 тысяч советских солдат. Около 60 тысяч были ранены и покалечены. Точные потери афганской стороны не известны, но речь идет, по меньшей мере, об 1 миллионе погибших. Сегодня этой трагической дате в советской и российской истории посвящается немало мероприятий. Одним из них стала организованная на этой неделе в агентстве «РИА-Новости» видеоконференция: Москва – Киев – Кишинев – Тбилиси с участием ветеранов афганской войны.
«27 декабря 1979 года мы выполнили уникальную операцию, которая вошла во все учебные пособия спецслужб мира, – вспоминает президент Ассоциации ветеранов спецподразделения «Альфа», депутат Московской городской Думы Сергей Гончаров. – 50 советских спецназовцев взяли штурмом расположенный на господствующей высоте, на открытой местности дворец президента Амина, который охраняли более 300 человек».
Первый заместитель председателя комитета по делам воинов-интернационалистов при Совете глав правительств СНГ Александр Ковалев и председатель Союза ветеранов Афганистана в Украине Сергей Червонопиский разделяют это мнение: «Вопреки сегодняшним рассуждениям о неподготовленности наших воинских частей, надо признать – выучка советских солдат и офицеров, особенно десантников, выполнявших боевые задачи в Афганистане, была очень высокой».
«Я воевал в ВДВ в Кандагаре, – рассказывает председатель Совета ветеранов Афганистана в Грузии Нугзар Кахниаури, – на поле боя мы, десантники, ни разу не потерпели поражения. Мы были солдаты и выполняли политический заказ тогдашнего руководства СССР. О самой войне я не могу сказать ничего хорошего. Единственное, за что я благодарен, это то, что после той войны у меня осталось очень много замечательных друзей во всех странах СНГ».
Был ли неизбежен ввод войск в Афганистан? Даже спустя 30 лет участники тех событий дают разные оценки. Вот что вспоминает генерал-полковник Леонид Ивашов, президент Академии геополитических проблем: «Я тогда служил в аппарате министра обороны и знаю, как серьезно готовилось это трудное, но необходимое с учетом сложной международной обстановки решение. У руководства было две папки: красная – за ввод войск в Афганистан и синяя – против ввода. И эти папки по толщине были примерно одинаковые».
«Решение о вводе войск готовилось не только в Москве, но и в Кабуле, - обращает внимание служивший в те годы военным переводчиком Афганистане, ныне политический обозреватель Петр Гончаров, - наши военные специалисты были против ввода войск. В том числе, а я это хорошо знаю, противником был и главный военный советник генерал Горелов. Однако многие афганцы, из политического революционного руководства в Кабуле, настойчиво просили оказать им военную помощь. Именно их позиция сыграла существенную роль».
«Мне было 7 лет, когда в Кабул вошла советская бронетехника, - рассказывает в интервью Русской службе «Голоса Америки» Омар Нессар, главный редактор интернет-агентства Afghanistan.ru. – Это правда, что местные жители встречали шурави с цветами. Я сам это видел. Но правда и то, что уже через несколько месяцев присутствие чужой армии на своей родной земле афганцы стали воспринимать очень болезненно, а потом и враждебно. Особенно в селах. В отдаленных горных районах. И, конечно, среди пуштунского большинства».
«Ввод наших войск был чудовищной ошибкой, которой можно было избежать. Эта ошибка целиком на совести тогдашнего политического руководства СССР, а именно – Андропова, Громыко и Устинова. Они приняли решение, а остальные члены политбюро были только проинформированы на этот счет», – утверждает Анатолий Адамишин, чрезвычайный и полномочный посол России в отставке, в 1979-м году – член коллегии МИД СССР, а в 1986-м, в разгар афганской кампании – заместитель министра иностранных дел СССР. Первый просчет, по мнению дипломата, заключался в том, что Кремль ожидал высадки в Афганистане американских морских пехотинцев. Второй – касался сроков проведения военной операции. «Рассчитывали ввести военный контингент на пару месяцев: навести порядок и уйти. Но страшная логика войны сделала свое дело», – заключает ветеран советской и российской дипломатии Анатолий Адамишин.
Насколько уместно проводить аналогии между той военной кампанией, которую больше девяти лет вел СССР, и нынешней – которую уже восемь лет ведут Соединенные Штаты и их союзники по международной коалиции в Афганистане? Вот как отвечает на этот вопрос независимый российский военный обозреватель Павел Фельгенгауэр: «Тактически сходств много, но стратегически – это совершенно разные конфликты. Советскую афганскую кампанию, как проявление глобального противостояния двух систем, резонно сравнивать с американской войной во Вьетнаме, где у США тоже не было никаких шансов победить. Сейчас же американцев в Афганистане в их борьбе против Аль-Каеды и Талибана поддерживает практически все мировое сообщество, в том числе и Россия, хотя и без особого энтузиазма. Поэтому у Соединенных Штатов есть шанс одержать здесь победу».
«Насчет возможности военной победы стран коалиции у меня остаются серьезные сомнения – даже несмотря на принятое президентом Обамой решение об усилении армейской группировки», – подчеркивает директор российского филиала американского фонда «Наследие» Евгений Волк. «Но я согласен, – продолжает он, – что сегодня Соединенные Штаты и их союзники ведут кампанию в Афганистане в гораздо более выгодных условиях, чем вел ее Советский Союз. И потом у Соединенных Штатов, в отличие от советской афганской стратегии, все-таки более четко определен противник, а также цели и задачи в борьбе с ним. Кроме того, очень важно, что даже Россия – правопреемница Советского Союза – сегодня поддерживает США в этой борьбе, хотя делает это не столь активно и последовательно, как хотелось бы ее западным партнерам». Один из главных для Москвы афганских уроков, состоит, по мнению политолога, в том, что теперь кремлевское руководство крайне настороженно относится к любым попыткам привлечь Россию к любому – пусть даже хотя бы опосредованному – военному или техническому участию в операциях против афганских повстанцев. «Однако никогда не говори «никогда», – напоминает Евгений Волк. – Если ситуация в Афганистане станет неуправляемой и опасной для ближайших союзников Москвы по ШОС и ОДКБ, например, для Узбекистана или Таджикистана, то Россия для защиты своих жизненно важных интересов может пойти на самые неожиданные действия».
