Статус Абхазии с точки зрения Грузии – оккупированная грузинская территория, с позиции Абхазии – независимое государство. Грузинскую позицию поддерживают большинство стран Запада. Абхазскую – Россия, Никарагуа, Венесуэла и Науру. Этот расклад и определяет тот факт, что переговоры о судьбе Абхазии происходят чаще всего между крупными игроками, без участия самопровозглашенной республики. Как, например, в состоявшихся 9-10 марта в Берне переговорах по вступлению России в ВТО.
О том, как воспринимают сложившуюся ситуацию сами жители Абхазии, в интервью Русской службе «Голоса Америки» рассказал главный редактор газеты «Чегемская правда» Инал Хашиг.
Фатима Тлисова: Инал, ваша родина сейчас снова в центре внимания политиков в связи с переговорами между Россией и Грузией о вступлении РФ во Всемирную торговую организацию (ВТО). Что говорят в Абхазии об этих переговорах?
Инал Хашиг: В Абхазии за этими переговорами следят, но не могу сказать, чтобы с ними были связаны какие-то серьезные опасения или переживания. Кроме того, многие здесь уверены, что судьба переговоров по Абхазии решается не между Грузией и Россией, а между США и Россией. У Америки есть определенные рычаги воздействия на Грузию, и мы думаем, что они будут задействованы. Хотя Грузия требует совместного таможенного контроля на границах Абхазии, это требование не ново. У нас многие ожидают, что в итоге Грузия удовлетворится отменой эмбарго на экспорт своих товаров в Россию – ясно, что Россия остается для Грузии главным рынком сбыта продукции.
Ф.Т.: Россия официально признала независимость Абхазии, но она не ушла из Абхазии. В чем проявляется ее присутствие в повседневной жизни?
И.Х.: На территории Абхазии есть российская военная база в Гудауте. Есть российские пограничники на реке Ингур. Но это все мало затрагивает нас, обычных абхазов. Меня сложно назвать пророссийским или проправительственным, но я лично не чувствую себя жителем оккупированной территории, я не чувствую себя под давлением огромной страны, несмотря на то, что в России достаточно сильны имперские традиции. Есть, конечно, дискомфорт от того, что наши границы охраняют российские пограничники, но также есть очень прагматичное понимание, что для такой молодой страны, как наша, обеспечение собственной безопасности иногда слишком тяжелая ноша, и присутствие российских военных – это временная реальность, которую можно пережить.
Ф.Т.: Если в Абхазии присутствие российских войск рассматривают как переходный этап, означает ли это, что российская сторона думает так же?
И.Х.: Я думаю, российские войска понимают, где они находятся. Они прекрасно отдают себе отчет в том, что это Кавказ. У них и так проблем на Северном Кавказе хватает, и создавать себе новые проблемы в Абхазии они явно не намерены. Поэтому они строго придерживаются установленных правил, российских военных очень редко можно увидеть вне пределов военного городка.
Ф.Т.: В блогах много говорят об «экономической экспансии» России в Абхазии. Не об инвестициях, а именно об экспансии.
И.Х.: Экспансия, конечно же, происходит. Абхазский рынок интересен российскому бизнесу. И не только российскому, но не все готовы идти на риски, учитывая местные политические особенности. Для российского бизнеса, в силу его специфичности, риск – естественная среда, поэтому он здесь быстро осваивается. Курортный бизнес остается очень перспективным, потому что наши курорты были популярны среди россиян еще со времен СССР и не утратили этой притягательности до сих пор. Есть и другие сферы, интересные внешним инвесторам – это и недра, и сельское хозяйство. Несмотря на очевидные перспективы, говорить о возникновении более или менее значительного конкурента в лице местного бизнеса бессмысленно, потому что война и последовавшая блокада парализовали нашу экономику и привели к обнищанию людей. В Абхазию деньги приходят извне.
Ф.Т.: Деньги приходят в экономику, остаются в ней и работают на нее? Или скупаются бизнес, недра и недвижимость, но доходы при этом уходят в третью страну? Что же все-таки происходит в Абхазии?
И. Х.: Происходит и то, и другое. Есть какой-то процент инвестиций в нашу экономику. И есть процесс, который можно назвать «мягким захватом». Я не думаю, что делается это по какой-то специальной программе. Российский бизнес достаточно агрессивный и цепкий по своей природе. И он импортирует сюда не только финансы, но и условия, в которых чувствует себя комфортно. Импортируется и коррупция, а податливость ей наших чиновников только облегчает и ускоряет процесс экспансии, и в абхазском обществе нарастает очевидное недовольство этой ситуацией.
Ф.Т.: Абхазия называет себя независимой. Но в Абхазии абсолютное большинство населения имеет российские паспорта, номинально они – граждане России. На территории Абхазии находятся российские военные базы, границы Абхазии контролируют российские пограничники, погранслужба находится в ведении ФСБ России. Экономика Абхазии контролируется российскими компаниями. Что в таких условиях дает абхазам ощущение независимости?
И.Х.: Мы, абхазы, не считаем, что независимость была дарована нам в 2008 году признанием России. Независимость Абхазии была завоевана нами в результате кровопролитной войны. Осознание того, что мы независимы, пришло в 1993 году. Ощущение ценности отвоеванной свободы до сих пор доминирует в абхазском обществе, и я думаю, что любые попытки изменить этот статус закончатся потрясениями.
Мы осознаем свои проблемы, но многие из них появились в результате международной изоляции. Нам все время говорят про большинство с российскими паспортами. Но это имеет очень прагматичные мотивы. Долгое время мы этих паспортов не имели и находились практически в резервации. У нас были старые паспорта СССР, по которым даже на территорию России было проблематично попасть. До принятия российских паспортов наши власти еще во время президентства Владислава Ардзинбы обращались во все международные организации, в ООН, и нам всегда отвечали – возьмите паспорта Грузии. Если бы нам предложили паспорта Ботсваны, Зимбабве, Конго – любого международно признанного государства, мы бы согласились.
Но не Грузии, с Грузией была война, и четыре процента абхазского населения погибло в этой войне. Это политически и даже просто на человеческом уровне – все еще незатянувшаяся рана. Мир отказал нам в понимании, сочувствии и помощи в решении элементарных гуманитарных проблем. Внешний мир от нас отгородился. Нас заперли на нашей маленькой территории без больниц, без условий для жизни и восстановления, без возможности передвижения. В результате мы приняли помощь оттуда, откуда она предлагалась.
Ф.Т.: Каким видят абхазы идеальное будущее?
И.Х.: Мы не рассматриваем свою независимость как переходный этап для последующего вхождения в Россию. Это неприемлемо для Абхазии.
Мы видим свою страну независимым европейским государством. Для нас не самое главное, чтобы нашу страну признали во всем мире. Мы хотим стать эффективным государством, с демократическими устоями, комфортным для своих граждан и для мира. Мы хотим стать страной, которой можно гордиться.
Другие материалы о событиях в Грузии читайте в рубрике «Грузия»
Другие материалы о событиях в России читайте в рубрике «Россия»
