В Америке не утихает буря, вызванная высказываниями ректора Гарвардского университета Лоуренса Саммерса. Выступая в середине января в Национальном бюро экономических исследований, Саммерс задал риторический вопрос: почему так мало женщин среди профессоров математики и других точных наук? В чем дело — во врожденном различии между полами? Или в дискриминации, традиционно удерживающей женщин от карьеры в этих сферах?
Замечания гарвардского ректора вызвали протесты, нарекания, подтверждения и – конструктивные предложения.
В аудитории, где выступал Лоуренс Саммерс, находилась и профессор биологии Массачусетского института технологии Нэнси Хопкинс. По ее словам, она не могла поверить собственным ушам: «Поначалу я удивилась и решила, что неправильно поняла. Но, оказалось, все верно: Саммерс имел в виду именно врожденную неспособность женщин к занятиям точной наукой. Самое поразительное, что это говорил ректор Гарварда, где в свое время училась я! Одним из моих профессоров был Джим Уотсон, открывший структуру ДНК. Именно он благословил меня на занятия молекулярной биологией».
Как указывает глава ассоциации «Женщины в науке» Элизабет Айви, сегодня они составляют четверть контингента ученых и инженеров Америки. Это значительный прогресс по сравнению с эпохой сорокалетней давности, когда сама Айви училась в аспирантуре физического факультета Гарварда.
«Мы были абсолютными невидимками, — вспоминает она, — насколько, что когда мне понадобилась консультация одного из ведущих профессоров факультета, он откровенно сказал: "Вы женщина, я вижу у вас обручальное кольцо; ясно, что вы заведете семью и оставите занятия физикой. Поэтому я считаю непродуктивным тратить на вас свое время"».
Элизабет действительно завела семью и вырастила двоих детей. Но через 15 лет она вернулась в физику и сделала успешную карьеру в академической науке. Однако в бытность свою аспиранткой Элизабет Айви оказалась перед выбором, который предстоит сделать многим из нынешних студенток.
На это указывает колумнист газеты «Вашингтон пост» Энн Эпплбаум. Она пишет, что намеренно провокационные слова Саммерса не были призваны вызвать дискуссию о том, есть ли разница между математическими гениями-мужчинами и женщинами. И даже не о том, существует ли дискриминация женщин в профессиональной среде.
Да, сегодня в Америке мужчины зарабатывает в среднем на четверть больше, чем женщины, соглашается колумнист. Но вызвано это, согласно выводам экономистов Джун О’Нил и Клодии Голдин, различием в количестве времени, проводимого на рабочем месте. «Причина, по которой женщин меньше среди профессуры, гендиректоров и сенаторов, именуется одним словом: семья, — пишет Энн Эпплбаум. – Ответственные лица обязаны проводить несчетные часы на работе и быть готовы в любой момент по первому зову явиться на работу. Но далеко не все женщины могут проводить в офисе по 80 часов в неделю, особенно в таком обществе, как наше, где такая важность придается воспитанию детей».
Опросив почти четыре тысячи работающих англичанок, британский социолог Кэтрин Хаким выяснила, что треть из них полностью сосредоточена на работе, треть – на семье, а треть пытается сочетать то и другое, избегая должностей, связанных с ненормированной рабочей неделей. Таким образом, если эти цифры верны для Америки, соотношение полов в высших сферах трудовой деятельности, включая и науку, не может быть 50 на 50, а в лучшем случае два к одному.
Тридцатитрехлетняя Соня Слеммонс — первая афроамериканка, получившая докторскую степень по биоинжинирингу в Калифорнийском университете. По ее признанию, она не смогла бы закончить исследование и защитить диссертацию, если бы муж не участвовал на равных в заботах о семье: «Муж полностью занимался нашей дочерью, пока она была маленькой. Мне же приходилось постоянно жонглировать расписанием. Я знаю многих молодых женщин, страстно влюбленных в науку. Мы не должны разочаровывать их, говоря, что они не смогут продвинуться в карьере, если заведут семью. Стереотипы надо изживать».
