Соединенные Штаты не должны пускать Россию в этом году на саммит «Большой восьмерки». Так отреагировал сенатор-республиканец Джон Маккейн на подписание между Россией и Ираном соглашения о поставках Ирану ядерного топлива. Этот и другие вопросы, связанные с российско-иранскими отношениями, комментирует по просьбе Русской службы «Голоса Америки» обсуждал с политолог Томас Ремингтон, профессор университета Эмори.
Люсьен Фикс: Профессор Ремингтон, в воскресенье Россия и Иран подписали соглашение о поставке Буширской атомной электростанции ядерного топлива. Сенатор Джон Маккейн тут же отреагировал, заявив, что США не должны пускать Россию на саммит «Большой восьмерки». Ваше мнение о реакции сенатора? Может ли Россия вообще состоять членом клуба богатых стран мира?
Томас Ремингтон: Действительно, этот вопрос, по-моему, будет стоять все более остро в предстоящие месяцы, особенно в свете того, что через полтора года встреча «Большой восьмерки» должна быть уже в Москве, и все западные руководители будут стоять рядом с президентом Путиным так, как будто они все вместе поддерживают принципы демократии и свободного обмена информации в мире. На самом деле я думаю, что позиция сенатора Маккейна не сможет сколько-нибудь значительно повлиять на администрацию Буша. Дело в том, что у нас с Россией довольно значительные совместные интересы, в том числе в борьбе с распространением ядерного материала, а также в общей борьбе против терроризма.
Сейчас республиканцы чувствуют себя очень неловко в вопросе об Иране, поскольку они чрезвычайно резко критиковали администрацию Клинтона за то, что Клинтон поддерживал Ельцина в то время, когда Россия снабжала Иран ядерной технологией А сейчас республиканцам опять же приходится смириться с российской политикой в отношении Ирана. Да и вообще позиция Буша в отношении Ирана имеет довольно противоречивый характер. Так что я не предвижу каких-то внезапных изменений в наших отношениях.
Л.Ф.: В Братиславе Путин провел в российском посольстве 45-минутную встречу с лидерами американских еврейских организаций. Он сказал, что Россия не будет продавать Ирану оружие, которое может быть использовано против Израиля. Всем известно, что Иран питает враждебные чувства к Израилю. Не представляет ли ядерный Иран угрозу для Израиля?
Т.Р.: Конечно, представляет. Весь вопрос в том, может ли Иран создать ядерное оружие. Официальная позиция Ирана, как вы знаете, такова: у Ирана нет программы создания ядерного оружия, а использовать ядерное топливо Тегеран хочет исключительно для реакторов, чтобы производить электроэнергию. Насколько это правда, я не берусь судить. Наверно, у них есть своя тайная программа создания ядерного оружия. Но поскольку реактор в Бушире будет находиться под международным контролем, Россия может вполне открыто объявить, что она не поддерживает военную сторону ядерной программы.
Л.Ф.: У Ирана имеются огромные месторождения нефти, газа, другие источники получения электроэнергии. Как вы считаете, зачем же Иран стремится к обретению атомной технологии? Не затем ли, чтобы получить доступ к атомному оружию?
Т.Р.: Да, у меня нет сомнения в том, что они хотят создать ядерное оружие. Они заявляют во всеуслышание, что их программа строительства атомных станций будет находится под международным контролем. Но за последние 20 лет мировое сообщество не раз убеждалось, что Иран лгал и что он действительно проводил эту тайную программу. Тем не менее все эти годы Россия снабжает Иран, и никто не может с этим ничего делать.
Л.Ф.: Как мы уже говорили, в воскресенье Россия и Иран подписали соглашение о поставке ядерного топлива для Буширской атомной электростанции. Что в этом отношении сказал после подписания соглашения президент Путин?
Т.Р.: Путин, точнее, другие официальные лица в России говорили, что эта сделка не должна влиять на отношения с Америкой, поскольку хотя Россия будет поставлять Ирану топливо, все отработанное топливо будет возвращаться в Россию, так что Иран не сможет его использовать на военные цели. Насколько это верно, я не могу сказать, но вряд ли этому можно верить.
