Сегодня речь пойдет об одном из самых долговечных и плодотворных союзов в истории Бродвея – композитора Ричарда Роджерса и его верного соратника, поэта-песенника Лоренса Харта. Союз этот продолжался двадцать четыре года и был прерван смертью Харта. Воистину – как в счастливом браке, в соответствии с приносимым брачным обетом: лишь смерть нас разлучит.
Одной из первых совместных проб Роджерса и Харта в Голливуде была песенка «Вечеринка по-голливудски», решительно и безоговорочно забракованная продюсерами.
Когда Роджерсу и Харту была заказана песня для фильма «Манхэттенская мелодрама», они, без тени колебания, предложили песню, которая была отвергнута чуть ли не накануне, лишь переделав в ней слова. Но и на сей раз им не повезло. «Что за слова вы пишите?! - воззвал продюсер к Лоренцу Харту. - Зачем вы все усложняете? Рифма должна быть простой, легко уловимой на слух».
А надо заметить, что Харт был глубоко убежден в том, что настало время, когда публика была готова воспринимать нечто более сложное, чем примитивные рифмы в односложных словах типа слон-сон. Немудрено, что замечание продюсера взбесило его. «Вы хотите простой рифмы? Пожалуйста!», - воскликнул он. Так родилась одна из самых популярных песен того времени «Голубая луна» с легко доступной рифмой типа ложка-кошка, что, впрочем, нисколько не умаляет достоинств песенки.
Вы слушаете ее в исполнении Мела Тормэ.
Трудно сейчас поверить в то, что первые опыты их на протяжении нескольких лет наталкивались на полное неприятие и голливудских, и бродвейских продюсеров. Роджерс уже начал подумывать о том, чтобы отказаться от сочинительства. Продажа детского белья казалась ему в минуты отчаянья самым, что ни на есть подходящим занятием.
В этот роковой для него и для Харта момент последовало предложение написать песни для нового музыкального обозрения «Забавы Гаррика». Песни «Я сентиментален» и «Манхэттен» из этого ревю положили начало славе Ричарда Роджерса и Лоренса Харта.
Начиная с тридцать пятого года один за другим на бродвейских подмостках идут их мюзиклы, которые теперь мы считаем классикой американского музыкального театра.
В одном из них – «Приятеле Джои» Роджерс и Харт вывели на сцену антигероя, готового пойти на все что угодно во имя успеха. Первый прием спектакля был довольно прохладным, ибо сила инерции была слишком велика: герой должен быть привлекательным, обаятельным, одним словом – положительным. Тем более в мюзикле. Но мало- помалу, и критики, и зрители (по-моему, порядок был обратным) раскусили прелесть и новизну мюзикла, созданного на основе коротких историй Джона О’Хары, печатавшихся в «Нью-Йоркере».
О том, как произошла встреча Роджерса и Харта и какие плоды она принесла, слушайте в следующий раз. А сейчас – песня, прочно вошедшая в репертуар эстрадных исполнителей всех времен и народов и охотно интерпретируемая исполнителями джазовыми.
«Окодована, взволнована, смущена». Поет Джули Эндрюс.
