«Призрак бродит...»
Можете себе представить, что театральный музыкальный спектакль может по кассовым сборам побить любой фильм, даже рекордсмена кинопроката «Титаника»? Трудно? Но такой спектакль есть! Это «Призрак оперы». Сборы от представлений этой музыкальной драмы давно превысили 3 миллиарда долларов. С тех пор, как 9 октября 1986 года состоялась премьера в лондонском «Театре Ее величества» ее посмотрели 80 миллионов человек. «Призрак» до сих пор бродит по сцене этого театра, и я посмотрел спектакль в Лондоне несколько месяцев назад, когда ездил в Англию на съемки одноименного фильма по мюзиклу Эндрю Ллойда Вебера.
Разговоры о постановке фильма велись уже 15 лет. Кого только не прочили в исполнители роли Призрака - лучшего театрального исполнителя роли Призрака Майкла Кроуфорда, кинозвезд Джона Траволту, Антонио Бандераса и других. В итоге, фильм выходит на американский и мировой экран практически без звезд в главных ролях. И это не потому, что режиссер-постановщик Джоэл Шумакер не смог привлечь к проекту ярких звезд. Он и автор сценария и продюсер картины, автор сценического оригинала Ллойд Вебер приняли сознательное решение сделать картину с молодыми актерами, причем обладающими вокальными данными. Никакой подстановки голосов!
С первых же кадров фильма становится ясно, что изобретательный режиссер Шумакер («Телефонная будка») решил свести воедино присущую материалу театральность и современные кинематографические методы подачи материала.
На мой взгляд, ему это удалось. Первые же черно-белые кадры у здания парижской Оперы напоминают открытки начала XIX века. Статика кадра переходит в движение, и нас вводят в пролог картины. Музыка пока не звучит. Старый и больной аристократ Рауль де Шаньи (Патрик Уилсон) покупает на аукционе, где распродается реквизит сгоревшего оперного театра, музыкальную шкатулку с фигуркой обезьянки на крышке. Это явно важная для него вещь. Рауль уезжает домой, и музыка возвращает нас в театр, который под могучие аккорды встает из пепла, оживает и начинает существовать в картине как живой организм.
Декорации, которые я видел на съемках, построены настолько близко к реальности, что у зрителя должно возникнуть чувство присутствия в Опере. Но если в театре ты всегда понимаешь степень условности происходящего, то кинематограф заставляет тебя поверить в полную реальность происходящего на экране.
Я не буду пересказывать сюжет, практически всем знакомый по книге французского писателя Гастона Лерю и предыдущим, немузыкальным экранизациям. Фильм, за несколькими несущественными изменениями, следует либретто веберовского оригинала.
Очень правильным решением было внести в фильм довольно много речитатива и даже прямого диалога. Сам Ллойд Вебер считает причиной коммерческого неуспеха экранизации его поп-оперы «Эвита» постоянное пение персонажей.
Хотя мне лично экранизация «Эвиты» режиссером Аланом Паркером показалась интересной, я не знаю сколько-нибудь успешных экранизаций опер. А «Призрак» в театральной версии (как и «Эвита») все-таки ближе к опере, чем к мюзиклу. Но фильм заставляет нас быстро забыть, что герои почти не говорят, а все время поют. Эта, заложенная в оригинал искусственность успешно преодолевается режиссером Шумакером за счет интересного движения камеры, игры света и тени, интеграции музыки в кинематографическое действие.
Риск с молодыми актерами, на мой взгляд, оправдался. Играющий и поющий Призрака Джерард Батлер - не оперный певец, а актер с некоторым опытом рок-н-ролла. Это сочетание придает его Призраку современное звучание и дополнительную остроту. На этом фоне исполнительница роли Кристины Эмми Россум, с семи лет певшая в опере Метрополитен, смотрится очень хорошо. А то, что ее голос достаточно силен, но по молодости лет не слишком глубок, только помогает нам принять этот образ так, как он задуман авторами.
Массовые сцены поставлены с большой изобретательностью и, я бы сказал, роскошью. Великолепные костюмы, пластика движения, меняющиеся цвета в кадре - все это создает ощущение твоего собственного участия в таинстве театрального действа.
Если принять условность фильма, а иного выхода нет, то выходишь из зала с чувством, что побывал на Зрелище.