Политический кризис в Украине усугубляется. В воскресенье официальные лица в некоторых регионах страны заявили, что, если Ющенко станет президентом, они проведут референдум по вопросу об отделении от остальной Украины.
В интервью для «Голоса Америки» ситуацию в республике обсуждает сотрудник московского центра Карнеги Николай Петров.
Люсьен Фикс:
«Каким бы ни был исход нынешнего кризиса в Украине, уже сейчас совершенно очевидна серьезная победа украинского народа и поражение Кремля и президента Путина лично». Я цитирую ваше высказывание в статье, опубликованной газетой "Moscow Times". Не могли бы вы объяснить, что вы имеете в виду.
Николай Петров:
Я вижу поражение Путина, который очень активно лично участвует в выборах украинского президента - и это серьезно отличает эти выборы от любых других с точки зрения позиции России - в том, что при любом сценарии, который можно себе сейчас представить, Кремль выходит с теми или иными негативными для себя последствиями. То есть, речь сейчас, мне кажется, идет не о возможности выйти с выигрышем, а о минимизации проигрыша. Если предположить, что в конце концов новым президентом Украины будет Янукович, то Россия в значительной мере будет нести ответственность и будет достаточно негативно восприниматься той половиной украинского электората, которая голосовала против Януковича, не говоря уже о позиции Запада и международных организаций. Если же предположить, что ситуация будет развиваться в другую сторону, то понятен проигрыш Кремля, в случае если к власти приходит не тот кандидат, которого открыто и активно кремль поддерживал. Это, если говорить о наиболее позитивных и цивилизованных вариантах выхода из ситуации. А кризис сейчас таков, что, к сожалению, нельзя исключить и гораздо менее позитивных для всех сторон вариантов развития событий.
Л.Ф.:
Чего добивается президент Путин открытым вмешательством в украинские выборы?
Н.П.:
Мне кажется, что, помимо понятных для российского руководства экономических и политических выгод, которые были бы связаны с сохранением, по сути дела, того режима, который установился в Украине во вторую половину президентского срока Леонида Кучмы, есть и еще один очень важный момент, связанный с престижем, с одной стороны, и с компенсацией за ту серию внешнеполитических провалов или, по крайней мере, негативных для России событий, которые произошли в течение последнего года, начиная с расширения НАТО и Европейского союза, и кончая развитием событий в Грузии и в целом ряде других регионов так называемого «ближнего зарубежья».
Л.Ф.:
Вы пишете, что своим вмешательством в процесс выборов в Украине президент Путин не только не укрепил, а наоборот – ослабил репутацию России не международной арене. Как вы можете это объяснить?
Н.П.:
Ну, я думаю, это очевидно по тому, насколько резко сейчас позиция официальных властей российских расходится с позицией и представителей международных организаций, и стран Запада в отношении того, насколько честно были проведены прошедшие выборы, и где следует искать выход из ситуации. Я думаю, что до такого рода накала и противостояния российская внешняя политика не имела целью доводить развитие событий. Предполагалось, очевидно, с одной стороны, публично и демонстративно заявить о праве России в зоне, которую она относит к своим, жизненно важным интересам, активно участвовать в формировании политического режима; а, с другой стороны, все-таки получить этот результат при более пассивной, чем это наблюдается сейчас, реакции Запада.
Л.Ф.:
На прошлой неделе, на брифинге в американском Институте предпринимательства известный политолог, бывший советник президента картера по национальной безопасности Збигнев Бжезински сказал: «Мы не можем отделить будущее Украины от будущего России, потому что будущее России тесно связано с будущим Украины. Если борьба украинцев за демократию окажется успешной, у России не будет другого выхода, как только пойти в западном направлении и стать демократической страной». Вы с этим согласны?
Н.П.:
Я думаю, что это сейчас - один из наиболее важных моментов, связанных с политическим кризисом в Украине. То есть, речь идет не только - и, может быть, даже не столько - о траектории дальнейшего политического развития самой Украины, но и о создании важного прецедента во всем постсоветском пространстве. В этом отношении я считаю, что для российского общества - в отличие, скажем, от Кремля и не совсем в соответствии с интересами бизнес-элит - более демократическая траектория развития украинского политического режима, безусловно, стратегически выгоднее, чем любой другой вариант.
