Политическая реформа, предложенная президентом Путиным, продолжает оставаться предметом острой полемики как в самой России, так и на Западе. Недавно свое отношение к происходящему выразил первый президент России Борис Ельцин. В интервью еженедельнику «Московские новости» он, в частности, заявил: «Мы не позволим себе отказаться от буквы, а главное, от духа той Конституции, которую приняла страна на всенародном референдуме в 1993 году. Хотя бы только потому, что удушение свобод, свертывание демократических прав - это и есть в том числе победа».
По просьбе Русской службы «Голоса Америки» позицию Ельцина комментируют два известных политолога - Маша Липман, редактор журнала Pro et Contra, выходящего под эгидой Московского фонда Карнеги, и руководителя российского Центра политической географии Николая Петрова.
Алекс Кэмпбелл: Позиция Ельцина... До последнего времени он молчал, если вспомнить прямое обращение к нему Березовского. Казалось, что Ельцин отмолчится и предлагаемая Путиным политическая реформа, или реформа государственной системы в России, пройдет незамеченной. Но вот появилось известное интервью Ельцина. Как бы вы оценили роль Бориса Ельцина и прокомментировали - как понимать его высказывания, поскольку существуют самые разные и весьма неоднозначные точки зрения по этому поводу?
Маша Липман: Само заявление Ельцина не было, несомненно, однозначным - скажем, поддерживающим Путина, или же, наоборот, осуждающим его за те политические изменения в системе управления страной, которые он предлагает. Оно действительно было осторожное, и те, кому хотелось прочесть его как осуждающее, как предостерегающее, вполне могли это сделать. Я склонна интерпретировать это, пожалуй, так. Однако была возможность сосредоточиться и именно на сугубой осторожности, с которой Ельцин формулировал свою позицию по поводу происходящего, выражая надежду на то, что Россия не отступит от Конституции. Тут очень существенно, что это интервью было дано «Московским новостям» - газете, которая вообще-то в России не слишком тиражная.
Насколько народ вообще знает о том, что Ельцин сделал это заявление? Дело в том, что в сегодняшней обстановке, когда государственные телеканалы чрезвычайно тщательно редактируют и цензурируют новости, создается весьма странная картина. Та Россия, которую мы видим с экрана, и та Россия, о которой можно прочитать в газете, - это, в общем, в целом ряде случаев две разные страны. Поэтому я даже не знаю, в какой мере о заявлении Ельцина известно людям.
Более того, фигура самого Ельцина уже не является какой-то важной, он не является авторитетом для значительной части населения. Напротив, люди в подавляющем большинстве относятся к Ельцину крайне отрицательно, период его правления огульно называют хаосом, люди его винят в целом ряде разнообразных бед. И то, что он что-то такое сказал, я думаю, вызывает у них скорее раздражение, чем что-либо еще, кроме тех людей, для которых Ельцин является крупнейшей исторической фигурой, победившей коммунизм. Поэтому то, что он что-то говорит и как-то реагирует - это важно. Однако таких людей немного.
А.К.: А важно ли это для самого адресата ельцинского заявления - президента Путина?
М.Л.: Я не думаю, что это существенно. Собственно, чье мнение и почему может быть важно для Путина? Если это для него грозит какими-нибудь последствиями, если бы был в России какой-то человек, являвшийся безусловным моральным или иным авторитетом, и вот он бы воззвал к нации и высказал бы какое-то мнение, которое шло бы вразрез с теми инициативами, которые выдвигает Путин, то да, эта фигура могла бы повлиять на общественное мнение. Ничего такого в России на сегодняшний день нет.
За пределами России высказываются критические мнения, но тоже не на уровне государственных лиц, лидеров государств (что было бы важно). Такого уж решительного осуждения нет. Поэтому я себе не представляю, чье высказывание на сегодняшний день могло бы оказать серьезное влияние на Путина, и уж точно таким человеком не является Ельцин.
А.К.: Николай, что вы могли бы добавить?
Николай Петров: Я соглашусь с тем, что, действительно, есть три категории людей. Одна - это те, кто разделяет опасения (а не прямую критику!), прозвучавшую в словах Ельцина, однако они ничего нового для себя не услышали. Есть гораздо более многочисленная категория людей, которые, с одной стороны, не считают Ельцина авторитетом для себя, а с другой, не разделяют эти опасения и просто этого не услышат. И, наконец, есть немногочисленные люди, к которым прямо обращены слова Ельцина, но они тоже вряд ли считают, что это обращено к ним, и вряд ли они каким-то образом могут на это реагировать.
Поэтому то, что было сказано, может больше повлиять на роль и на авторитет самого Ельцина, чем на происходящее в стране, хотя уже то, что это было сказано в условиях крайней малочисленности, если не сказать безлюдности российской политической сцены, мне кажется, какой-то смысл имеет, хотя это и не стоит преувеличивать.