Весь мир - театр
«Весь мир - театр, и люди в нем - актеры». Эти слова поэта, которые я цитирую по памяти, вполне могут стать эпиграфом к новому фильму «Быть Джулией» (Being Julia) знаменитого венгерского режиссера, лауреата «Оскара» за фильм «Мефисто» Иштвана Сабо.
Сабо вошел в мое кинематографическое сознание давним венгерским фильмом «Отец». Он давно работает в разных странах и на разных языках. Но, как мало кто из кинематографических мэтров благодатных для кино 60-х и 70-х, Сабо сохранил творческую энергию, питавшую великолепный европейский кинематограф тех лет и заставляющую ждать его каждую новую картину с нетерпением.
И снова мастер не разочаровал. На выжженном бездумными комиксообразными фильмами кинематографическом поле картина «Быть Джулией», поставленная по классическому роману Сомерсета Моэма «Театр», расцветает как прекрасный, неведомо откуда взявшийся цветок. Вернее, его корни уходят глубоко в европейскую культурную почву, хотя формально его выпустила на экран американская кинокомпания «Сони».
Как и роман Моэма, фильм рассказывает о знаменитой английской актрисе Джулии Ламберт (Аннетт Бенинг), переживающей личный и творческий кризис. Она - кумир английской публики в Лондоне 1938-го года. По инерции популярности каждое ее появление на сцене или на публике вызывает бурный восторг.
Но Джулия, несмотря на свойственное многим театральным дивам самолюбование и повышенный драматизм в реальной жизни, в глубине души понимает, что начинает стареть (ей 45 лет), что ее личная жизнь не задалась, что в творчестве у нее нет прогресса. У нее «дистанционные» отношения с юношей-сыном Роджером (Томас Старридж), а с мужем Майклом (Джереми Айронс) ее связывает только совместная работа в театре (он продюсер спектаклей). Они каждый живут своей жизнью, и у них отдельные спальни в шикарной лондонской квартире.
Когда Джулия знакомится с молодым поклонником ее таланта Томом Фенеллом (Шон Эванс), приехавшим из Америки, в ее уже начинавшей угасать душе вспыхивает надежда, и она буквально на наших глазах преображается и молодеет. Конечно, это преображается на экране совершенно феноменальная американская актриса Аннетт Бенинг, играющая Джулию. Как и должно быть, тонкий режиссер Сабо понимает, что его самый сильный спецэффект - это актриса Бенинг. Хотя актриса и американка, она абсолютно убедительно играет английскую диву.
Она при этом ставит на службу фильму американскую натуральную школу игры, отличающуюся от английской (на мой взгляд) тем, что, восхищаясь английскими актрисами, например, Ванессой Редгрейв, Мэгги Смит или Джуди Денч, мы ни на секунду не забываем, что перед нами актриса имярек, великолепно играющая тот или иной персонаж. В случае же Аннетт Бенинг она просто становится на эти два часа Джулией Ламберт.
Актриса, как принято говорить, не боится быть некрасивой перед камерой наблюдательного венгерского кинооператора Лайоша Колтаи, подмечающей каждую морщинку у ее глаз. Но так же естественно Бенинг светится молодостью души и внутренней и внешней красотой в минуты счастья и надежды. Это происходит на протяжении первых двух по-хорошему комедийно-мелодраматичных актов действия. Зато в третьем, почти фарсовом, Бенинг-Джулия, разобравшись в истинных корыстных мотивах своего американского возлюбленного, задает ему со сцены урок, который он вряд ли скоро забудет.
Сабо и Бенинг исследуют - но не скучно-академически - природу отношений между реальной жизнью и искусством. В фильме есть очень важный персонаж - покойный режиссер, учитель Джулии Джимми Лангтон (Майкл Гамбон), который как бы комментирует происходящее за режиссера Сабо (естественно, не появляющегося на экране). Джимми, как бы видимый только Джулией, говорит ей, что реальной жизни на самом деле нет, что есть только искусство, только театр жизни.
В этом для меня есть доля истины, потому что только в кинозале или в театре моя душа возносится высоко (конечно, если предмет искусства стоит того!). Но авторы фильма (сценарий Рональда Харвуда) также настаивают на том, что можно хорошо играть свою роль и на сцене реальной жизни.
Картина «Быть Джулией», как мало других, оставляет после просмотра ощущение катарсиса, художественного очистительного подъема. Вспоминаются слова другой, русской дивы Татьяны Дорониной в фильме «Старшая сестра»: «Любите ли вы театр? Или лучше сказать - можете ли вы не любить его больше всего на свете?...».
