Некоторе время назад, в преддверии президентских выборов в Украине, «Голос Америки» попросил одного из ведущих кандидатов, Виктора Ющенко, изложить его внешнеполитические планы в случае избрания. Разговор начался с вопроса о том, какой ориентации он будет придерживаться - пророссийской, проамериканской или проевропейской.
«Вы знаете, мое спасение в том, что я не есть пророссийский, я не есть проамериканский, не есть проевропейский политик. Проще всего, я - проукраинский политик, - сказал Ющенко. - И я, конечно, буду стоять на стороне очень простой формулы: если существует украинский интерес, там должна быть украинская политика. У нас очень актуальна дискуссия в отношении России. Для моей политической силы Россия - это стратегический партнер. Наши взаимоотношения, наши традиции - уникальные. И давайте меньше говорить, давайте делать так, чтобы 61 процент украинцев не говорили, что сегодняшние отношения с Россией - это отношения нестабильные. Так мы говорим: вот это - следствие той политики, которую Украина проводит в последние годы. Если официальные Киев и Москва не будут обращать на это внимания, конечно, это дорога не в ту сторону. Давайте будем честно говорить, если мы стратегические партнеры, если мы соседи, если у нас уникальная история, уникальные рынки, уникальные интересы, давайте делать модель, как развивать эти отношения, а не забалтывать их политически… улюлюкивать, там, игру в сладкие вещи… Мы должны быть прагматиками, и в этом - будущее наших отношений. Если мы говорим об отношениях к Соединенным Штатам, то принцип подхода тот же самый: есть там интересы Украины - эти отношения должны формироваться адекватно и развиваться. И ничего не надо добавлять того, чего не существует. И не надо жить фата-морганой, но, с другой стороны, если украинский интерес есть в этом внешнеэкономическом направлении, его надо закреплять. Если украинский интерес есть в сторону развития отношений с Афганистаном и с Китаем, его надо закреплять и развивать. Это очевидно, это честный принцип, и тут главное, чтобы не было восприятия, что эта политика - против кого-то. Нет. Это политика, чтобы адекватно развивать те отношения, которые соответствуют тому уровню интереса, который рассматривается в том или ином направлении. Почему мы говорим о европейском выборе? Не потому, что идет дискуссия: лучше Запад или лучше Восток, как география. Потому что человек живет, по сути, в одной категории выбора, он всегда будет выбирать лучшее. И вот, когда мы говорим, что запад на сегодня дает лучшую политическую и демократическую модель - ну почему нам от нее отказываться? Или жить в кланах лучше? Мы говорим: мы стремимся к западной модели, потому что она более четко отвечает интересам человека. Если мы возвращаемся к западной экономической модели, здесь она дает лучший экономический эффект. Почему две трети российского экспорта направлены на европейский рынок? Да потому, что на европейском рынке находится самый уникальный потребитель. И было бы глупо России делать ориентацию какую-то иную. А я говорю: дай Бог Украине проторить российские шаги и российскую динамику до Европы. Потому что это нормальная динамика, там нормальный рынок. То же самое мы можем говорить о социальных стандартах. Но если одна часть мира дает стандарты на несколько порядков выше нежели иные части мира, чем мы должны руководствоваться, когда отбрасываем эти стандарты? Мы говорим: да, нас устраивает эта политика, но мы сами понимаем, что дорога-то - дальняя. И дорога - не только сладкая. И мы должны формировать такую политическую волю, которая в состоянии взять на себя и сложный выбор, неприятный выбор, и те преимущества, которые, конечно, даются в пакете, как вознаграждение за трезвую, честную и открытую политику».
