Одиннадцатого декабря Александру Исаевичу Солженицыну исполнилось 85 лет. В связи с этой датой мы позвонили профессору русской литературы колледжа Вассар (штат Нью-Йорк), автору ряда статей и книг о Солженицыне Алексею Климову.
Инна Озовская: Восемьдесят пять лет - возраст солидный. Время подводить итоги. Как вы считаете, профессор, с чем пришел Александр Исаевич Солженицын к этому рубежу как писатель, мыслитель и общественный деятель?
Алексей Климов: Александр Исаевич являлся и является моральным авторитетом в России. Я понимаю, что в настоящее время его меньше замечают в России и на Западе. Но в 60-е - 70-е - 80-е годы его роль была в общественном плане огромной. И те, которые считают, что он сыграл важную роль или вложил большую долю в крушение советского строя, - несомненно правы. Его роль всегда больше, чем политическая. Начнем с того, что он писатель, и его влияние на общественное мнение произошло именно от того, что его эстетическая сила, конструкция его текстов повлияла на сознание людей. Очень трудно одно от другого отделить, поэтому когда говорят о политическом значении - это верно, но это не первично в его случае.
И.О.: А чем вы объясняете тот факт, что книги, написанные Солженицыным в изгнании, которым сам писатель придает такое огромное значение, оказались практически не востребованными в России?
А.К.: Вы знаете, «Красное колесо» - это огромная работа, огромный труд, около шести тысяч страниц, которые требуют просто изучения. Это не легкое чтение, этим нужно заниматься. Сегодня люди как-то к этому не склонны, особенно в России с хаосом, который водворился последние десятилетия, который, может быть, можно надеяться, несколько спадает в последнее время. Но тем не менее такой труд прочитать - это требует большого усилия и усидчивости, которая, может быть, сейчас трудно достигаема.
И.О.: А как, с вашей точки зрения, отразятся на наследии Солженицына дебаты по поводу его последней книги «Двести лет вместе»?
А.К.: Тут есть очень разные точки зрения. В России, насколько мне известно, было довольно много отрицательных рецензий. На Западе как раз нет. Например, во Франции и в Америке были скорее положительные рецензии. Довольно интересно, что гарвардский профессор (уже в отставке) Ричард Пайпс, который вообще Солженицына явно не принимает во многих отношениях, написал рецензию на первый том «Двухсот лет вместе», в котором он категорически снимает обвинения в антисемитизме. Но в России, наоборот, именно такие, на мой взгляд, совершенно несправедливые обвинения появились в печати в ряде мест. Были обиды за то, что Солженицын якобы недостаточно отразил страдания евреев в России, в Советском Союзе. Солженицын не обвиняет еврейский народ, это очень важно подчеркнуть, потому что он много раз и в разных формах об этом говорит. Но он придерживается мнения, которое он высказал еще в 70-е годы в сборнике «Из под глыб», где такая статья, очень важная для него, - «Раскаянье и самоограничение», о том, что каждая социальная группа и каждый человек в отдельности должен признавать свои ошибки и раскаиваться в этом. Это не так легко принимается некоторыми людьми.
И.О.: Судя по словам самого Солженицына, его жизненный труд до сих пор не закончен. Как вы считаете, профессор Климов, чего можно ждать от Александра Исаевича как писателя?
А.К.: Он обещал (или во всяком случае писал), что у него есть готовая автобиография, которую он написал как бы в ответ на биографию Майкла Скамелла, которую он просто раскритиковал и хочет восстановить правду. Когда это будет издано - об этом у меня информации нет. Во всяком случае, еще предвидится ряд других публикаций, возможно, очень значительных.
