Двадцать третьего апреля исполнилось 439 лет со дня рождения Уильяма Шекспира. Творчество великого английского драматурга принесло ему мировую славу. Авторы недавно вышедшей книги «Бард и мозг» нейрофизиолог Пол Мэтьюс и шекспировед Джеффри Маккуэйн решили открыть для читателя новую грань дарования Шекспира. Шекспир настолько тонко понимал все нюансы человеческой психики, считают авторы, что сумел предвосхитить открытия психоанализа и нейрофизиологии - науки о мозговой деятельности.
На недавнем приеме в связи с выходом книги о вкладе великого драматурга в изучение мозга шекспировские актеры цитировали фрагменты из его пьес, посвященные властолюбию, любви, предательству, пристрастию и депрессии, - явлениям и страстям, которые сегодня так же актуальны, как и 400 лет назад.
Многие психологические процессы, проиллюстрированные в творчестве Шекспира, можно связать с теориями современных нейрофизиологов, считает Пол Мэтьюс: «Используя новые подходы когнитивной нейронауки, или научного изучения мыслительных процессов, - говорит один из авторов книги, - мы не ограничиваемся реакцией мозга на свет или тем, как мозг стимулирует движение пальца: мы изучаем то, каким образом мозг воспринимает более широкую картину мира. Например, как мы порождаем желание двигаться, как у нас возникают эмоции, любовь, злоба, ненависть и так далее. Этими же вопросами интересовался Шекспир. В итоге сегодня мы видим, как два восприятия действительности, свойственных искусству и науке, сопрягаются с общими проблемами понимания того, почему мы ведем себя именно так, а не иначе».
Перечитывая Шекспира, нейрофизиолог Пол Мэтьюс нашел в произведениях барда примеры описания конкретных эмоций и поведения. Например, Гамлет, будучи не в состоянии принять решение, впадает в депрессию. А герцог Орсино в «Двенадцатой ночи» настолько влюблен, что начинает бредить:
«Мечтанье так богато волшебствами,
Что подлинно волшебно лишь оно...»
Другой герой - Фальстаф, человек живущий только мечтой о том, как бы выпить и повеселиться, - являет собой пример привычки стремиться к немедленному удовлетворению своих желаний:
«Хороший херес имеет двоякое свойство...»
«Меня всегда беспокоило, - продолжает Мэтьюс, - представление том, что наука и искусство - это две раздельные сферы. На самом деле между ними есть связи, но лишь отдельные».
В своей книге о вкладе Шекспира в изучение деятельности мозга Мэтьюс и Маккуэйн используют много иллюстраций, в частности, цветные фотографии. Они выражают надежду на то, что в итоге и наука, и Шекспир будут легче восприниматься широкой публикой.
По словам доктора Мэтьюса, он заметил, что все больше ученых используют искусство для доступного рассказа о научных теориях или пытаются в своем изложении научных фактов пользоваться литературными приемами. «Мне всегда очень нравился Оливер Сакс, который использует примеры из литературы, чтобы освещать свой опыт врача и живо рассказывать о нейрофизиологии, - говорит Мэтьюс. - В Великобритании Джонатан Миллер прославился своими достижениями и в искусстве, и в науке. Он театральный и оперный режиссер, актер, и одновременно - квалифицированный врач».
«Но особенно меня радует тот факт, - продолжает Мэтьюс, - что все больше ученых считают своей обязанностью четко и сжато излагать свои мысли и начинают чаще использовать литературный подход. По этой причине мне кажется, что авторы все чаще берут курс на сближение науки и искусства».
«Зима тревоги нашей позади.
К нам с солнцем Йорка лето возвратилось... »
Шекспир никогда не мыслил о себе как об ученом и, по всей видимости, был бы удивлен, если бы ему сказали, что спустя четыреста лет после его смерти его творчество будут хвалить за то, что оно дает пищу для психиатров и нейрофизиологов. Он был попросту тонким наблюдателем людей, глубоким знатоком человеческих душ, и вкладывал это свое знание в создание пьес, чтобы они привлекали в театр как можно больше публики...
